– Ты ещё пожалеешь! – сказал Шуре огорчённый его тупизмом Сёма, – Когда я принесу Кириллу пачки денег, я распакую их прямо на твоих глазах, вот тут, на этом же самом месте, и ты увидишь, что ты прозевал! Счастье пройдёт мимо тебя стороной! Потом не жалуйся! Поздно будет! Пожалеешь ведь потом!
– Всё равно не надо! – отрезал Шура.
– Ты мог бы купить маме новое пальто! Твоя мать ходит в старом пальто, как нищенка, а ты ни сном, ни духом! Будь заботливым сыном! Что с тобой! Ты мне не веришь? – как опытный гид-обольститель не унимался Сёма, – Дурила! Ты не понимаешь! Я ведь счастья тебе хочу!
– Не надо! – снова сказал Шура и отвернулся.
На своё счастье он проявил недюжинную стойкость, и отказался, хотя надо признать, что в те мгновения жадность и здравомыслие вели бешеную борьбу в его большой рыжей голове.
И результат этой борьбы был не столь уж предсказуем, как думают некоторые.
Понимал ли он, что возможность купить маме новое пальто много меньше возможности лишить её старого – бог знает!
Подозрения Шуры на время рассеялись, он знал, что его виртуальные, подаренные Сёмой денежки, крутятся где-то в шестернях «МММ» и уже готовы к выходу на свет. Сёма почти каждый день сообщал ему увеличение ставок, резкое увеличение капитала и просил сообщить номер кредитной карты, на которую переводятся и с которой снимаются ставки «взаимопомощи». Он говорил, что как-то удостоился даже личного звонка небезызвестного основателя «МММ» – Мавроди, и хотя звонок был записан на плёнку, как обычная реклама, это подействовало на новоявленного десятника афёры Сёму Палюшкина самым ободряющим и вдохновляющим образом. Мавроди в своей речи вкрадчивым и одновременно нагловатым, запанибратским образом напоминал своим жертвам, что очередной тур ЭМЭМЭМовской карусели только начинается, и всем любителям халявных заработков надо поторопиться и вовремя вложить деньги. Потом звонки внезапно прекратились, и подозрительный Шура, ужасно переживавший за Кирилла, почувствовал неладное. Тогда-то он первый раз позвонил Кириллу и сказал ему завязывать с «МММ». Но Кирилл настолько верил в финасовую непогрешимость Сёмы, что даже не стал тому звонить, понадеявшись на свою интуицию.
Сёма меж тем куда-то пропал и больше не звонил ни Шуре, ни Кириллу.
Через два месяца Шура снова посоветовал ему начать шевелиться и потребовать у Сёмы возврата денег. Не чая беды и ожидая поживы, Кирилл позвонил Сёме. Сёма стал уводить разговор в джунгли и попросил Кирилла подождать ещё недельку, дабы он успел ещё приумножить полученный капитал. Кирилл радостно согласился. Но упоротый Шура не отставал со своими сомнениями. Он заставил Кирилла звонить Сёме снова и снова, пока Сёма не раскололся и не сказал правду. Наконец они встретились. Прижатый к стенке Сёма с улыбкой развёл руками и сказал, что есть мелкие трудности, в фирме идёт переоформление личных кабинетов (у них так банкротство называлось), поэтому надо подождать ещё месячишко. Не стоит беспокоиться! Всё будет хорошо! Готовь новый кошелёк для бабла! И исчез.
Через месяц коматозное молчание Сёмы вконец насторожило Кирилла. От него уже требовали процентов по кредиту, он хотел, чтобы его родители были не сном, ни духом относительно его финансовых махинаций. Хотя Кирилл свято верил в финансовые способности Сёмы, и был стоически спокоен за свои деньги, за деньги друга стал опасаться Шура, постоянно подталкивая друга к более решительному выяснению обстановки. Сёма вёл себя странно, шутил, подсмеивался над опасениями приятеля, а вскоре вообще стал избегать встреч как с психиатрически романтичным Кириллом, так и с настойчивым в своём скептицизме Шурой. Когда наконец Шура и Кирилл поймали Сёму во дворе около машины в тот момент, когда он чертыхался по поводу снятых ночью колёс, Сёма признал, что, ах-ах, дело плохо, пирамида разрушилась раньше времени и хотя деньги пропали, не всё ещё потеряно. Нет, разумеется, он понимает проблемы друга и пойдёт навстречу Кириллу – будет выплачивать проценты по кредиту. Он не обманул, и в самом деле два раза оплатил проценты по кредиту, а потом исчез – отправился в Калининград заниматься свадебным извозом. Кредит он больше не оплачивал. Когда возмущённый Кирилл позвонил ему и спросил, что происходит, Сёма засмеялся и бросил трубку. На самом деле самым страшным для Кирилла оказалось не исчезновение денег, а новый опыт, который он поимел в результате Сёминых афёр. Он приучился к кредитам. В кармане у него теперь всегда были халявные деньги, которые, разумеется —чужие, которые когда-то придётся вернуть с драконовыми процентами, но которые можно тратить сегодня и с шиком. Сегодня можно купить дорогое чешское пиво и копчёную красную рыбу, травку и поездку на юг, наконец, приобрести новые колонковые кисти и краски для живописи. Эти деньги тратились легко, они уходили, как песня. Кирилл стал привыкать к новой жизни на чужие деньги. Теперь он не отказывал себе ни в чём и вёл вольную сибаритскую жизнь. Однако побочным эффектом такой жизни стало то, что деньги с каждым разом заканчивались всё быстрее. Не успевал он взять очередной кредит, как он разлетался на всякие приятные мелочи. Девушки тоже требовали внимания и подарков. Он не отказывал им ни в чём. Они стали драться за кавалера. Один за другим он стал брать кредиты, и уже помимо процентов платил своим приятелям за устройство очередного кредита, чем они активно пользовались. Долг рос, как снежный ком. Через полтора года вольготной жизни у Кирилла было больше восьмисот тысяч долгов перед банками и возрастающее опасение, что родители наконец узнают о нарастающей, как цунами, финансовой катастрофе. Оставалось лечь в психиатрическую клинику и на время скрыться от мира. День «Ч» приблизился скорее, чем ожидалось. Поссорившись с родителями, он как-то неудачно отключил телефон. Банк прекратил звонить по сотовому телефону и переключился на городской телефон родителей. Он переступил порог гостеприимной клиники в тот момент, когда в квартире родителей раздался звонок из банка с требованием оплатить проценты по долгу. «Какому кредиту? Мы не брали никаких кредитов!» – спросила у банковского оператора мать Кирилла. Узнав всё, мать Кирилла была в шоке. Она сломала дверь сына и в большом ящике письменного стола под запылившимися в бездействии кистями и тюбиками с краской нашла коробочку с травкой и огромную кипу договоров с разными банками, на сумму, составлявшую около миллиона рублей. Родителя Кирилла были потрясены. После чего Анна Леопольдовна сразу же примчалась в клинику, где как раз давали утреннюю манную кашу.
Читать дальше