– Представляете, Андрей, что такое грудной ребенок? – обратилась Галина Геннадьевна, к молодому человеку, который внимательно слушал рассказ.
– Нет! – смущенно ответил он.– Я еще не женат!
– О! – многозначительно воскликнула женщина. – Тогда у вас еще все впереди.
Она улыбнулась, вздохнула, перевела взгляд на молодого человека и продолжила;
– Грудной ребенок для матери это, конечно, всё. Они связаны тончайшими, но крепкими нитями. Каждый его вздох, каждый взгляд, новое слово – это дорого ей бесконечно. Но для окружающих грудной ребенок – большое испытание.
В первые месяцы его надо кормить по часам, постоянно убаюкивать. Пеленки, распашонки! Гладить, стирать, кормить по ночам. А когда начинают лезть зубки, он плачет и днем, и ночью. Поэтому самое сложное – это поднять ребенка до года. А наша девочка была очень капризной. Муж некоторое время старался не замечать ребенка. Также он старался не замечать проблемы, возникшие с появлением нового члена семьи. Время шло. Понемногу он начал проявлять недовольство, что наша жизнь так круто изменилась. Его стала тяготить домашняя обстановка, всё время хотелось куда-то уйти, чтобы только не видеть и не слышать нашей дочки.
– Зачем сидеть дома? Может, в кино сходим? – говорил он, возвращаясь с работы.
А я, старалась объяснить ему, что кино никуда не денется.
– Пойми, дорогой! – говорила я ему. – Дочка подрастет, и мы с тобой сходим, куда захочешь.
Он молчал. Стал задерживаться на работе. Приходя позже, он находил тысячи причин, почему задержался. Чаще всего он повторял, что работает только он один, а есть хотят все. Я молчала, смирилась.
Однажды он пришел с работы позже, чем обычно и очень пьяный. Я решила с ним поговорить.
– Дорогой, что происходит? – спросила я его, как могла, ласково.
И тут он наорал на меня в первый раз за всю нашу совместную жизнь. Я смолчала. Это развязало ему язык. Скандалы стали происходить все чаще и чаще.
Как-то, в очередной раз, придя домой пьяным, он бросился на ребенка и стал бить ее по лицу, крича: “ Да замолчишь ты когда-нибудь? Убить тебя, мало!»
Я в это время готовила ужин. Услышав разбушевавшегося мужа, я все бросила и побежала к дочке.
– Ты что, совсем с ума сошел? – кричала я на него.– Совсем спился? Лечиться надо!
Тут же вмешалась его мать. Она начала меня оскорблять, упрекать, что я не жалею её сына, что она предупреждала его не связываться с детдомовской, что вот результат: живу в их квартире на всём готовом, да ещё и голос повышаю.
А дальше всё произошло как в страшном сне. Муж впервые поднял на меня руку. Боли я не чувствовала. Жгучая обида обожгла сердце. Значит, я для них как второй сорт, детдомовская?
Теперь скандалы происходили каждый день. Муж приходил домой пьяный. Ругался матом, начал меня бить. А его мать, конечно же, была на его стороне.
В таком кошмаре мы прожили почти год. Идти мне было совершенно некуда.
Муж начал приводить друзей – выпивох. Они пили на кухне всю ночь, курили и ругались матом. И только под утро расходились по домам. От шума ребёнок часто просыпался и испуганно плакал. К отцу дочка никогда не шла, только смотрела исподлобья и держалась за край моей одежды. В мою сторону добавился новый упрёк, что настраиваю ребёнка против отца. Так больше продолжаться не могло. Я всё собиралась с мыслями и продумывала наш разговор.
Но каждый раз, когда я начинала с ним говорить, он отвечал одно и то же:
– Не нравится? Ищи себе другого!
А я закрывалась с дочкой в комнате, и плакала, плакала, плакала. Я стала ходить в церковь, молиться. Я брала с собой дочку, и уходила на целый день из дома.
И вот однажды мне из детдома позвонили. Оказывается, на их адрес для меня пришло письмо. Меня разыскивала моя родная тётя. А я и не знала, что она у меня есть. Живет она далеко на севере России. Муж, конечно, как мог, издевался надо мной за это письмо. Он говорил, что как только тётя узнает, что её племянница с довесочком, так сразу и прекратит переписку. Но жизнь моя была уже настолько невыносимой, что это письмо оказалось той самой соломинкой, той самой щепочкой, за которую я уцепилась, утопая в море моих проблем. Мне казалось, что сам Бог услышал мои молитвы. Я не знаю, как тётя нашла меня, но она писала, что одинока, что кроме меня у неё никого нет, что она очень хочет меня увидеть.
– Представляете, Андрюша? – обратилась Галина Геннадьевна к лейтенанту, который, пригревшись, внимательно слушал. – Каково мне было узнать, что у меня есть родной человек? Неужели у меня, прожившей в детском доме всю свою жизнь, появился шанс обрести родных?» – думала я тогда.
Читать дальше