Джулия Тот: Город граффити

После того, первого раза, Лейлу возили на переводы допросов все чаще. Причина, как казалось ей, была в том, что послушались следователи, забывшие – таки записать в протокол название газеты «Маклер», отследили сеть, которую сами стали называть молдавской, отловив, в итоге, в стране Венгрии даму, что сеть возглавляла, да еще нескольких ее деятелей. Ненужный Лейле Янош все ее отсутствия воспринимал радостно, словно гордо – за себя, объявляя, чтобы она не волновалась: он все сделает, как она скажет, в фирме, и, всем окружающим ведал весьма секретно, что она раскрыла молдавскую сеть, ей заплатили всего восемь тысяч форинтов, а сами все получили чины, да назначения. Последнее было правдой – об оплате, чинах, да званиях, о раскрытии же – было явной глупостью, но, сколько Лейла не просила его перестать радовать человеческие дни ложью подобной, – попытки были безрезультатными. Лейле не нужны были деньги, которые платили ей пограничные войска за переводы, она ездила потому, что не хотела, чтобы издевались над отловленными в лесах венгерских людьми, и не хотела проводить ночи с гордым ее отстутствием соседом по постели. Ночами же допросы ограничивались редко, переползая в уставший следующий день. Лейла научилась быстро определять, когда ей показывали всех пойманных, – кто из них говорить будет, а кто не будет в состоянии вспомнить и названия собственной деревни и имен детей, сокращая подобным, своим отбором, время допросов, – к радости следователей и начальников отдела. Она научила их не орать истошно не по-мужски на вытащенных в количестве восьмидесяти шести из шин, перевозимых грузовиком, на тему «раз я не сплю, и вы не будете», а, вместо криков – спрашивать – не голодные ли люди, или дети – через границы отчаявшиеся матери-одиночки начали ходить с ними. Медленно, но, допросы изменились, никто уже не бил по ножке стула, на котором засыпал молодой человек, которого перевозили без сна и еды двое суток из одного в другой венгерский город, никто не таскал людей к картам мира – все поняли, что многие не знают, где это – Венгрия, и прочие страны, никто не пытался запугать людей больше, чем увиденные решетки коридора отдела, и каждого перед допросом начали спрашивать, не хочет ли засекретить имя. Иногда допрашивали и проводников, – тех, кто переводил стремящихся к жизни иной через границы европейские. Люди эти были иными, чем их клиенты ли, жертвы ли, – они несли смешную чушь, рыдая над которой, отдел отправлял их в суд. Поймав, наконец, того самого, доброго видом молодого человека, о котором говорила первая в жизни Лейлы женщина трафика, – причем, пойман он был именно в тех самых, зеленой резины самогах, – в одиночестве бродящего в лесу рядом с границей Венгрии с Австрией -Австралией, выудили из карманов его компас, да карту с в кружки обведенные места в лесу, что на горе, где гулял он. На вопросы – действительно – доброго вида, – молодой человек отвечал столь смешной находчивостью, что вскоре и до суда, – стал любимцем пограничных войск, где ответы его передавались из уст в уста сказкой, почти венгерской. Читая позже протокол доброса на суде, сама судья не в состоянии была остановить смех присутствующих и адвокатов: «Подсудимый, ваши ли это ответы на заданные вопросы: что вы делали такого то числа года, да месяца в горной местности, прилежащей к городу Кесегу в десять часов утра? – Гулял… Зачем вы взяли с собой на прогулку компас и карту? – Боялся заблудиться… Почему для прогулки вы выбрали лес, расположенный на горе? – Хотел быть ближе к Богу… Вы – верующий? – Пока – нет, но – вот пытался…». Лейле было немного грустно: доказательств того, что столь разыскиваемый молодой человек есть проводник – не было, кроме – зеленых сапог, компаса, да карты, а осудили его на три года тюрьмы. Грусть ее была не только по тюремным годам его: она все больше понимала, что таких, как он, по стране бродят сотни, таская через границы тысячи несчастных обездоленностью на родинах своих людей, некоторые из которых проходили уже дважды и трижды через допросы только при ее присутствии, и, слушая рассказы об их жизни, Лейла все чаще признавалась себе, что возможно, вот такие проводники делают и благое дело для тех, кого называют в протоколах жертвами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.