Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

Мне лично очень понравились выборы, хотя может быть и не очень демократичные. Как я понял глубоко, но значительно позднее, мое первое впечатление было мое самое верное.

И, если подумать хорошо, это был действительно очень умный и неглупый вывод, который я сделал в детском возрасте.

Хочу сообщить вам, читатель, что именно первое поверхностное впечатление и верно. Именно в нем истина. Ведь чем больше человек рассуждает, тем к более неправильным выводам он приходит. И именно в этот момент его ловят политиканы, подсовывая никчемных людей.

И тогда созревшие избиратели, то есть, народ, выбирают Гитлера, Хамас или, что не менее смешно: Ольмерта или Шарона демократическим путем.

Итак, я запомнил тоталитарные выборы, как один из радостнейших дней моего детства. И в этом меня никто не переубедит. И только такими выборы должны быть.

Позднее я понял более глубоко значение выборов. Принять участие в выборах в любом обществе – это в лучшем случае, кое-что выбрать.

От автора. Я всегда замечал в моем друге этакую самоуверенность. Не уважает он никакой народ. Нет, не совсем правильно я выразился. Не верит он в мудрость народную. А ведь все мы учимся, а научившись, радуемся, как говорил кот у Нацумэ. Я некоторое время пытался сформулировать – чему радуемся?

Средиземное море в Хайфе всегда волнуется. И это мешает сосредоточиться при прогулках вдоль берега.

Наши решения зависят от обстоятельств. Именно обстоятельства подталкивают нас к важным решениям и действиям.

Я гулял зимой возле дома и повстречал пленного немца. Их было много, живущих в лагере, расположенном в овраге вблизи леса и невдалеке от нашего дома.

Во время работы пленные немцы, изготавливали, неизвестно каким образом, копилки, зажигалки и другие безделушки и слонялись по улицам, пытаясь продать их или выменять у жителей на еду.

Я подошел к немцу и крикнул, ничего не понимая в этих словах:

– Гитлер капут!

Он оглянулся по сторонам и бросился за мной. Я от него. Но в этот момент показалась группа взрослых. Немец остановился и быстро направился в другую сторону.

Я так и не понял, хотел ли он согласиться при более близком контакте со мной с моим тезисом о Гитлере, или наоборот возразить мне.

Но главное, что я понял: происходящие события вынуждают нас принимать быстрое решение, возможно, не всегда правильное.

Поезд шел полным ходом, а я восемнадцатилетний молодой человек висел на подножке, держась за одни поручни вагона. Меня обдувал ветер.

И вдруг, в этом нелепом положении, я вспомнил, как в шести – семилетием возрасте я посетил вечером моего приятеля. Но его родители решили выпроводить меня по неизвестным мне причинам.

Они начали подмигивать друг другу, а мне говорить, что меня, как им кажется, искала моя мама. При этом они ласково и заботливо глядели на меня. А мне стало почему-то стыдно и неприятно и за их глупость, и за то, что меня выпроваживают.

Как следствие этого, я навсегда сохранил в жизни недоверие к людям, и часто искал двойной смысл в высказываниях людей и не верил в их порядочность и честность.

Самое простое и ясное в жизни, усвоенное чуть ли не с пеленок, оказывается впоследствии самым сложным. Почти все знают, что положительный и отрицательный электрические заряды притягиваются друг к другу. Но никто не знает почему.

Следствием каких процессов и взаимодействий внутри человека являются любовь и влечение к противоположному полу? Предвосхищая вопросы оскорбленных гомосексуалистов, лесбиянок и т. д. сразу же утешу их, что случай их любви еще более сложный для понимания.

Еще будучи четырехлетним мальчиком, я услышал от плохо воспитанного мальчика из неблагополучной семьи, что некая Ляля, которую он считал красивой девочкой, сегодня вышла гулять из дома без трусов. Мальчик, который был старше меня на пять лет, предложил мне задрать у Ляли платье.

У меня это предложение вызвало противоречивые чувства. Я подсознательно понимал, что это делать плохо. С другой стороны мне хотелось завоевать авторитет у старшего, чем я, мальчика. Да и мне самому неожиданно вдруг стало очень любопытно увидеть то, что было под платьем у Ляли. Я вдруг впервые обратил внимание, что девочки и мальчики одеты по-разному.

Я подошел к ничего не подозревавшей Ляле и, глупо улыбаясь, задрал ей платье. Трусиков на Ляле не оказалось, но то, что открылось моему взору было неинтересным: какое-то продолжение живота и начало ног. Я был разочарован.