Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

Но вскоре понял, что мне это не по силам. И я решил: будь что будет, все оставить так, как есть. Иногда я буду Давидом, а иногда и самим собой, то есть Ральфом, а иногда я – это не я сам. Но какая тебе разница, читатель. Ты догадлив, и все сам поймешь.

Наступила прохлада, но она не принесла долгожданного облегчения. Заныла, чувствительная, даже к небольшому понижению температуры воздуха, после операции на открытом сердце, рука.

Один человек проворовался, но его поймали. Завели в дом. Вокруг дома собралась толпа и стала ждать, что сделают с вором. Прошло какое-то время, и из дома вышел весь сияющий вор. Его обступили любопытные.

– Ну, что с тобой там делали? – вопрошали они.

– Да ничего особенного, – отвечал вор. Посадили за стол, налили полную миску жидкого дерма и заставили есть.

– И ты ел? – полюбопытствовали некоторые.

– Да нет, отвечал, улыбаясь, вор, – так, кое-что выбрал.

Народный анекдот.

Когда-то в детстве, я испытал настоящее счастье. И как ни странно это событие связано с почти демократическими выборами в Верховный Совет СССР.

Непосредственно перед процедурой голосования родители привели меня в детскую комнату избирательного участка, оставив там играться. Сами они пошли отдать, как тогда говорилось и писалось, добровольно свои голоса за блок коммунистов и беспартийных.

Я как-то подслушал взрослых и понял, что на избирательном участке нужно просто опустить какие-то бумажки-бюллетени в ящик, который зовется урной.

Я раньше слышал, что еще одно назначение урн: служить последним пристанищем для праха кремированных после смерти людей.

После того, как бюллетени опустят в урны, и голосование закончится, их, в отличие от праха, повторно извлекают и подсчитывают голоса избирателей: кто – против, а кто – за.

Заботясь о своем народе и упрощая всем процедуру голосования, партия коммунистов определила заранее кандидатов, которых нужно избрать. Если ты не согласен с кандидатами партии, ты можешь их зачеркнуть и поставить фамилии нужных тебе людей. Очень демократично.

После подсчета голосов, партия сообщала, нетерпеливо ждущему результатов голосования народу, что 99,9 % этого народа отдали свои голоса за назначенных партией кандидатов в депутаты от блока коммунистов и беспартийных.

Особенно ждали результатов выборов во враждебных СССР странах, ибо там заключали пари: проголосует ли 99.9 % народа за назначенных партией депутатов, или эта цифра, по крайней мере на 25 % избирательных участках, составит 99,8 %.

Позднее, как это ни странно, я понял, что именно эта форма голосования подходит народу. Ибо народ, никем не понукаемый, теряется и не в состоянии решить за кого голосовать, особенно при большом количестве кандидатов, и может попросту, как говорят, напороть, избрав либо идиотов, либо казнокрадов, либо бандитов, либо прочий хлам.

Уже тогда я все понимал и был восхищен самими выборами и их результатами.

Но была еще одна и более основная причина радоваться выборам. Еще бы! На избирательном участке, к которому были прикреплены мои родители, как я уже упоминал выше, была специальная комната для детей, в которой, озабоченные за кого бы проголосовать, избиратели могли оставить своих детей.

После чего избиратели, погруженные в раздумья об избираемых депутатах и ничем не отвлекаемые от принятия решения, направлялись в комнату, где, получив по паспортам бюллетень с фамилиями избираемых депутатов, направлялись к урне и совершали обряд голосования, бросая в нее бюллетень.

Иногда они в экстазе и порыве любви вписывали в бюллетень слова признательности и любви к учителю и вождю всех народов, товарищу Сталину и коммунистической партии.

Но вернемся к детской комнате, в которой оставили меня родители. В комнате для детей было столько игрушек, что глаза разбегались. И когда меня пришли забирать родители, я не хотел уходить. И меня по договору со взрослыми, которые в тот момент дежурили в детской комнате, оставили еще на какое-то время. Но и по прошествии этого времени, я опять не хотел уходить из детской комнаты.

Шла война с немцами. У меня дома не было никаких игрушек. Я не хотел покидать, превратившийся для меня в подобие рая, избирательный участок.

Выборы мне очень понравились, и я хотел, чтобы они были каждый день и всегда. Для тех, кто ничего не понял в этом эпизоде, я вынужден дополнительно сообщить, что самое главное в нашей жизни – это первое впечатление.