Павел Сомов - Писательский кружок

Раньше в метро я глазел на девушек. Сейчас тоже глазею. Мне нравится смотреть на девушек. Особенно на движения ног и рук при ходьбе. Сколько вариаций! Стервозная походка: короткие шаги вбиваются в землю, носки расставлены, руки в такт отлетают назад. Двигается с чрезвычайной энергией, но скорость перемещения невелика. Серьезные девушки ходят серьезно, как ферзь в шахматах. С лицом задумчивым и сосредоточенным, шаги машинальны, в руках обычно что-нибудь есть. Усталая: девушка будто вся обвисла и просто подставляет ноги под беспрерывно падающее тело. Лошадиная – достаточно редкая, с выносом вперед коленей. Выглядит забавно и сексуально. Плывущая походка, когда движения настолько плавны, что корпус совсем не двигается вверх и вниз, а только плывет в направлении взгляда. Миражи подстерегают вас рядом с такой девушкой. А вот идет девушка чуть вприпрыжку, беззаботная, ни до чего нет дела.

И Пермоллой здесь. Походка у него особого рода, но он и не девушка, чтобы на него смотреть. Увидел. Думает, подходить или нет, пошел. Какая бледная кожа, совсем бесцветная, бескровная. Наверняка на ощупь обычная кожа: мягкая, податливая, а на вид – мрамор. Можно голову расшибить, если удариться. Кожа – это молодость. Ну у мужчин еще волосы. У женщин – руки.

– Куда едешь?

– Я еду к доктору Марти. За таблетками. А ты куда?

– На вокзал – встретить Тэвери. Это брат Руби. Он приезжает сегодня, хочет посмотреть город.

Я кивнул в знак того, что понял.

Как дела – я уже спрашивал. Что еще спросить? Рассказать что-нибудь? Как лечение. Спрошу про лечение. Правда же, заботливый выйдет вопрос?

– Лечение доктора Марти помогает тебе?

– Я не знаю. Доктор Марти говорит, что мы на правильном пути.

– Это хорошо. Мне кажется, доктор Марти хороший специалист.

Откуда я знаю, какой он специалист? Я его видел всего один раз. Тогда, в церкви, приходил по приглашению Пермоллоя – Джеймс показал нам. Что я несу вообще? Выдавливаю из себя какую-то чушь. По-моему, Пермоллой чувствует это. Он достаточно чувствительный, в этом ему не откажешь. Что он думает только – совершенная загадка.

Почему люди всегда пытаются со мной разговаривать? Я совсем не из тех, с кем обязательно нужно разговаривать. Особенно, когда разговаривать не о чем. Можно просто молчать. Все думают, что я очень молчаливый. Это не так. Просто мало с кем хочется разговаривать. Мне хочется разговаривать только с Джеймсом и Руби. Не знал, что у Руби есть брат. Мы всегда так мало с ней разговариваем. Только привет и пока, когда она ходит в церковь. Но я ей нравлюсь. Я чувствую это, когда держу ее за руку. Она не спешит, когда со мной здоровается. Все стараются отнять руку быстрее, а она нет. И ее руки не потные. Всегда такие гладкие, как живые шелковые перчатки.

Виден свет. Сейчас выбритый поезд появится из плоти земли. И потом снова войдет в нее, со вздохом. И снова выйдет. И снова войдет. Перед нами была всего одна станция, много свободных мест. Твердые сиденья, от которых отекают ноги. Не хочу садиться. Следующая станция хркшсчупсш.

И вагоне летит во тьме. Так и будет стоять? Странный человек. Да уж. Наблюдательность – моя сильная сторона. На чья ты сторона? На сильная сторона. Что-то с утра голова совсем не работает.

Каждый раз, когда я сажусь не на тот поезд метро, я чувствую себя разведчиком или тайным агентом, запутывающим след. Такое бывает нечасто, но случается. В общем-то, думаю, хорошему разведчику нечасто приходится запутывать след. Еще иногда, в момент когда поезд останавливается и двери открываются, меня торопливо спрашивают – какая сейчас станция, и я никогда не знаю – какая.

В метро часто можно встретить итальянцев. Круги под глазами. Нос как умывальник. Губы как лазанья. Вон сидит. А рядом с ним его дочь, кажется. Она совсем не итальянка. Наверное, в маму. Фигурка как контурная карта. Щечки сияют гемоглобином. Лицо светлое, безбровое. Хоть бы нарисовала. Маленькая еще рисовать. Отведать бы ее руки. Станет она со мной здороваться за руку? Конечно, не станет. Папа не разрешит.

Что, интересно, чувствует отец, на дочь которого глядят влажным, лапающим взглядом? Облизывают взглядом. А она сидит нога на ногу и поводит плечами от надоевшего ремня сумки. Совсем не накрашенная, свежая – росинка. У вас хорошая дочь, если вы будете ее хорошо воспитывать… даже если вы не будете ее хорошо воспитывать, она все равно будет хорошей, потому что вы уже неплохо потрудились. Мне так кажется. Ну сколько можно, Пермоллой?