Дмитрий Волчек: Книга дождя. Повесть

У малыша был сосредоточенный, серьёзный вид. Такой забавный! Многие утверждали, что мы с ним – ну прям одно лицо…

– Природа – это тётенька?

– Ну как тебе сказать… Да, она тоже живая, как мы с тобой. У неё есть душа.

– А она красивая? Как мама?

Я видел, что ему не хватает любви, материнской любви и внимания. Тогда она, конечно, не могла ещё знать, что придёт время – и это она начнёт обижаться на недостаток внимания со стороны сына-подростка. Я старался быть хорошим отцом – и всё же больше был погружён в собственные переживания, в свои поиски истины, поиски ответов.

Наш с супругой разлад с годами становился всё очевидней. Всё это продолжалось долго, накапливалось исподволь. Всё хорошее постепенно вытесняла чернота. Как в дурном сне, когда не можешь проснуться. Или как в лабиринте, когда с каждым шагом всё больше и больше осознаёшь, что свернул не туда. Само собой разумеется, это мужчина должен вести женщину по жизни. Если хватает сил. Если ты не переоценил свои силы.

Были подруги жены. Были какие-то безумные ночи, окрашенные похотью, какие-то безумные люди. Драки. В пьяном виде я терял координацию движений и, как правило, проигрывал. И потом по неделям на меня пялилась из зеркала исковерканная, вся в синяках и кровоподтёках, опухшая физиономия… Была молодая семейная пара, с которой дружили, собирались вместе по праздникам. Кристина. Её огромные глаза и головокружительной красоты попа, всей прелести которой узнать не довелось. Её неожиданно пробудившийся ко мне интерес: «А Дима тоже придёт?»…

Были серые дождливые утра. Занавески покачивались как паруса летящей по кругу Земли. Я приоткрывал дверцу печки и отрыв наиболее жирный «бычок», прикуривал, щёлкнув зажигалкой. Руки дрожали. Мутило, к горлу подступала тошнота. И физическая, и та, по Сартру.

Мой светлый, искрящийся Путь, где ты?..

Рано или поздно это должно было закончиться. Я ушёл поздно вечером, скорее даже, ночью. Оглядел последний раз «внутреннее убранство» дома, который был мне приютом в течение долгих шести лет. Укол был почти физическим, болезненным. На секунду захотелось остаться… На улице было дождливо и ветрено, капли падали как слёзы. Сына, конечно, не бросил совсем. Опять-таки забегая вперёд, скажу, что вот он, спит в соседней комнате пусть и не нашей, съёмной квартиры. Сейчас ему 11. Жена бывшая частенько нас навещает, помогает материально. Какая там атмосфера царит в её новой семье – не знаю, не мне судить.

5

Христа я чту – но христианство для меня чудовищно, тягостно. Дело не в ужасах Средневековья и не в сказочных нелепостях – а в бесплодии. В духовном иждивенчестве, которое оно взращивает в тебе, бредущий по пустыням мегаполисов человек дождя. Не складывай свои надежды на чей-то холодный алтарь! Никто не придёт и не спасёт тебя – пока ты не разбудишь свою собственную вселенную, не станешь собственным взрывом!

Ехал как-то недавно в машине, пассажиром. Играла магнитола. И в куче словесно-музыкальной белиберды, именуемой русским рэпом, наткнулся на жемчужину. Парень с энергией, с нажимом проговорил-пропел: Именно ты рождён изменить этот мир!.. И баста.

Вот это по-нашему!

Я не думаю даже, что вот это обещанное второе пришествие Христа – это обязательно какая-то конкретная личность. Ницшевский Заратустра – чем не второе пришествие?? Или Нео из фильма «Матрица»? Может быть, имелось в виду, что любой, самый обычный человек осознает в себе это ослепительное начало.

Лично я говорю – хватит! Сколько можно уже умирать?? Пора разорвать этот глупейший круг сансары.

6

Я мечтаю снять фильм. Да, фильм про дождь. Про дождь, падающий в небо: ведь оно везде. Особенно много его в нежных девичьих руках и смеющемся взгляде той, которую любишь.

Мне нравится ощущать, как пахнут букеты свежесрезанного смеха. Девушка идёт по улице, по дороге в май. Я вырастаю в её глазах до значения нерасшифрованного иероглифа. Наши взгляды встречаются: это магическое, чёрно-белое пересечение инь и янь вспыхивает. Весь воздух наэлектризован и наполнен эротикой.

Ветер взвихрил листву. Это зелёное золото падает на блестящие рыжие трамваи.

Я не один год проработал водителем трамвая. Да кем только не работал в своей жизни!

А ещё очень много было в прожитом поездов, вокзалов и залов ожидания. Были лёгкие и тёплые слова. Такие упали в слух, снежные, когда-то слова: «Я просто представить не могу, просто в голове не укладывается, как бы я могла быть с кем-то ещё, кроме тебя!»… Нам по двадцать с небольшим. Мы приехали вместе в Город, сначала снимали комнату, но потом финансы закончились. Я вернулся в общежитие, хотя к этому времени уже не учился в универе. Но приютили. Её же приютила какая-то подружка.