Олег Лукошин: Человек-недоразумение. Роман

Аргумент был весомым. Моя куча говна, та самая, что вывела меня из состояния равновесия и дрёмы, была самая что ни на есть значимая и реальная. Иначе как бы я осознал на её фоне нереальность всего остального? В общем, я почувствовал в этот момент, что пока слабоват для философских дискуссий, что могу быть легко пойман на противоречии более опытным и нахрапистым противником и что надо это упущение как-то исправлять.

– Мне кажется, – всё же продолжал я, уже совершенно не рассчитывая на убедительность своих аргументов, – что одним из доказательств отсутствия объективной реальности может служить фактор времени.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересованно перевёл на меня потухший было взгляд слезящихся глаз Александр Сергеевич.

– Вот посмотрите, – принялся развивать я своё понимание проблемы, – время говорит нам о том, что раз что-то было создано, оно непременно когда-то исчезнет. Исчезнет всё: мы с вами, наша Земля, сама Вселенная, если верить конечно этой сомнительной теории Большого Взрыва, а раз что-то исчезнет, то с позиций Абсолютного Времени – ведь мы говорим сейчас об Абсолюте, значит, именно эту категорию должны рассматривать в качестве мерила времени, которое единственное существует как данность – ничего не было и в помине. Разве упомнить Абсолютному Времени какого-то Александра Сергеевича Мошонкина с какой-то планеты Земля, существовавшей в какой-то одной из бесчисленного множества вселенных, то и дело вспыхивающих и гаснущих? Что для Абсолютного Времени такой Мошонкин? Тлен, пустота, ничто.

Прежде чем ответить, Александр Сергеевич присел за свой стол и отхлебнул из бутылки, завёрнутой в газету «Гудок», которую по моему малолетнему впечатлению покупали исключительно из-за кроссвордов (ну кому в здравом уме интересны вопросы функционирования советских железных дорог?), некую горячительную жидкость.

– Этот довод неплох, – похвалил он меня. – И даже убедителен. Но при всём при этом он не отменяет категории Абсолюта, а наоборот возводит её на совершенно уникальный пьедестал. Получается, что Абсолют – это время.

– Я не согласен, – подал голос Слава, Колумб Запредельности. – Я не согласен с тем, что вы ставите время в положение Абсолюта. С чего вы собственно взяли, что оно вообще существует, это самое время?

– Ну как же, – искренне удивился Мошонкин. – А как же смена дней, лет? Смена эпох? Ведь ты не будешь спорить с тем, что живёшь не в Древнем Египте, а в счастливом Советском Союзе? Значит, пара тысячелетий всё же убежала куда-то.

– Почему же не поспорить? – не сдавался Колумб. – Во-первых, я совершенно не уверен в существовании Древнего Египта. А также Древней Греции и Древнего Рима. По моему глубокому убеждению – это чистой воды исторический бред. Они придуманы в более поздние времена как некий благостный ориентир, на который стоит оглядываться для подстёгивания колёс прогресса. А может, они придуманы просто от глупости. Но сейчас речь не об этом, не буду углубляться в эту тему. Речь о том, что, говоря о времени, мы приходим к выводу, что обязаны трактовать его не просто как смену событий, дней и лет, а как некую почти материальную субстанцию, существующую помимо человеческой и чьей бы то ни было воли. Насколько мне известно, именно так она и трактуется в вашей любимой физике. Но если принять существование времени именно в таком качестве, то тут же возникает множество проблем, связанных с присутствием в её поле материи. Задумайтесь хорошенько, представьте эти две субстанции во всей своей безбрежности, прочувствуйте структуру их ткани, и вы придёте к выводу, что они не могут существовать друг в друге. Время никогда и ни при каких обстоятельствах не смогло бы породить материю, даже на самую ничтожную долю мгновения. Я понимаю, что с позиции Абсолютного Времени, о котором вы сейчас говорили, даже одна доля мгновения может вместить в себя существование бесчисленного количества вселенных, но время даже на эту долю ничтожного мгновения не смогло бы удержать в себе существование материи. Время, как я могу его вообразить себе, – это безжалостный молох, это Абсолютное Ничто, это сама великая и безбрежная Пустота. Только представьте на минуту его сущность, и вам станет ясно, что я прав. Впрочем, как вы видите, я тоже пришёл к определению Абсолюта – на радость ли вам или к огорчению. Абсолютом у меня получилось опять-таки отсутствие. Ничто. Пустота. Но я всё же воздерживаюсь от признания этих звучных слов Абсолютом, потому что если допустить, что Ничто – это данность, и оно при этом Абсолют, то тут же начнётся безудержная череда допусков о том, что при существовании Ничто неизбежно должна возникнуть дихотомия, отражение, противоречие и соответственно – родиться Нечто, или Кое-что, или Чего-то Такое.