Мария Лукоянова - Полторы женщины

На моё счастье, Марина настолько устала от велосипедной прогулки, что, едва мы упали на диван для просмотра «Тутси», как она моментально уснула. Со своими мрачными размышлениями я остался один, чему был несказанно рад. Мне нужно было разобраться, подумать и просчитать свои действия, как я обычно делаю. В первый раз Катрин явно меня выследила – с момента нашего расставания я место работы не менял, поэтому найти меня было проще простого. А встреча на набережной? Всё совпало по времени: я представил, как в одном конце города выезжаю с женой на велопрогулку, в то время как Катрин просыпается в гостиничном номере где-нибудь в «Словакии» или «Волге», умывается, потом обедает в городе, пока мы едим шаурму у Липок. Затем синхронно мы садимся на велосипеды и катимся вниз по Волжской, а она не спеша идёт по набережной и внезапно обнаруживает эти злосчастные тренажёры. Может, она пьяна, может, зла; но, как бы то ни было, она подходит к каждому и разминается на них. А в это время на площадку спускаюсь я.

Нет, это просто совпадение, одна маленькая алкоголичка не смогла бы соединить в своей голове столько схем движения и всё просчитать до минуты. Но в этом и было самое плохое – то, что это было именно совпадением. Я привык полагаться больше на всяческие «знаки судьбы», черпать энергию в «местах силы», слушать людей, чем подчиняться здравому рассудку. Поэтому эти две с половиной встречи я воспринял как намёк на то, что мне необходимо вспомнить свои отношения с Катрин и понять, где я допустил ошибку – в жизни с ней или при расставании – что она опять вторглась в мою тощую судьбу.

* * * * * * * * *

После «Олимпийского» толпа зрителей разделилась на несколько мощных течений. Одно из них, в котором оказался я, уверенно и бодро двигалось к станции метро «Проспект мира». Девочки громко затянули первую песню с альбома «Спасибо», двигаясь стройными колоннами по тротуарам. Меня переполняло счастье; я машинально шёл по асфальту с народом, прокручивая в голове все моменты этого длинного, четырёхчасового, наполненного величием и любовью концерта. В ушах звенело, голос мне не принадлежал, поясницу ломило от боли. Но я раз за разом возвращался к самым ярким и знаковым отметкам прошедшего шоу. Индийская танцовщица на «Прогулке» и конфетти из пушек на ней же. Кадры из «Богиня: как я полюбила» на «Любовь, как случайная смерть». Полёт басиста Беляева на «Господах». Взрыв на «Самолёте». Огромный, на весь «Олимпийский», флешмоб на «Спасибо» и слёзы певицы на этой песне. Чужая «Москва», на стихи Есенина. Крик до срыва голоса на «Не пошлое». И, конечно же, «Румба», при включённом свете и выключенном аппарате, с которой охранник уже просто уводил под локти обессилевшую певицу. Я закрывал и открывал глаза, чтобы, как фотографии, сохранить эти воспоминания в своей душе навсегда. В тот час я был влюблён во всё окружающее: Москву, музыку, Земфиру, весну, людей. Я любил всё, с чем соприкасался в те мгновения, даже турникет метро. Во всём мне слышалась поэзия и чудилась красота.

Во сне я, конечно же, видел Земфиру. Она исполняла свою новую песню «Одинаково», из которой я запомнил только одноимённый рефрен. Даже сейчас, спустя пять лет, я всё ещё помню его и могу напеть. День 2 апреля выдался невероятно солнечным; скорее всего, все ошмётки снега, которые могли остаться в Москве, тогда и растаяли. Я берёг заряд в плеере до поезда, поэтому гулял по столице без музыки. В голове у меня всё ещё звенела труба, грохотала барабанная установка, издавали прозрачные звуки синтезаторы – и над всем этим летал прекрасный голос моей любимой певицы.

В тот день мне не хотелось никуда идти – ни в музеи, ни в кино. Хотелось просто насладиться неожиданно выпавшим выходным, невероятно тёплым для апреля днём, не по-весеннему ярким солнцем. Я гулял по Красной площади, Тверской, бульвару Гоголя – бродил, ориентируясь на архитектурные доминанты. К середине дня вышел к храму Христа Спасителя и, воскресив в своей памяти карту столицы десятилетней давности, отправился вниз по течению реки. Я где-то читал, что в этом районе живёт Земфира, но не знал ни улицу, ни, тем более, дом. Мне просто приятно было идти вдоль студёной воды, ветер с которой приятно освежал мою разгорячённую голову. Солнце настолько разыгралось, что я расстегнул свою осеннюю куртку и ветровку под ней и шёл нараспашку в одной белой майке с полупрозрачной надписью «Спасибо». Мне мечталось, что Земфира будет ехать где-нибудь здесь на машине, сквозь тонированные стёкла увидит своего счастливого фаната – и улыбнётся. Конечно же, тогда я певицу не встретил, но прекрасное настроение, которое она подарила своим концертом, жило во мне в течение ещё нескольких дней после возвращения в Саратов.