Михаил Малышев - Медлительная река. рассказы

После этого турецко-гостиничные пейзажи накатывали как волны…

Небольшой, но уютный отель: приличных размеров бассейн, ресторан со шведским столом, лужайка, пальмы и стилизованные под античность две женские гипсовые фигуры с обнажённой грудью наперевес. Размер четвёртый, не меньше… За бассейном, слева от яркой, как вспышка зелёного светофора, травы, под навесом располагался бар и далее – сцена, на которой по вечерам резвились и потешали народ турецкие массовики-затейники, а по-современному – аниматоры.

От сцены до ресторана тянулась покрытая тротуарной плиткой площадка, вполне сравнимая с малым аэродромом. Вечерами, когда солнце ныряло за изломанный гребень горы, на площадку выносились столы, накрывались крахмальными скатертями, и чинно рассаживались отдыхающие, за бокалом вина вкушавшие зрелищ.

Вначале я удивлялся тому, что многие из обслуги сносно говорили по-русски. Потом привык. Да и чему дивиться, если мы не просто слышали родную речь – вокруг отдыхали только наши! И порой казалось, что мы вовсе не в Турции, а в Адлере или Хосте в каком-нибудь газпромовском санатории. Тем не менее мой скудный турецкий, почерпнутый из разговорника, всё-таки оказался полезен. В первый день после обеда я подошёл к стойке и попросил шустрого бармена:

– Бира-бира, лютфен!

Он страшно удивился, обрадовался и, наливая мне халявное пиво, о чём-то затараторил с выглянувшим из подсобки напарником. Вскоре после этого мы подружились. Бармена звали Мансур. Позже, по вечерам, когда мы с женой присаживались за столик посмотреть аниматоров (Лена упорно именовала их кавээнщиками – не в том смысле, что вечерние представления напоминали ей КВН, а потому, что в России для этих ребят проведение вечеринок – традиционный заработок), я подходил к Мансуру за белым вином.

Бутилированные спиртные напитки в баре отпускали за отдельную плату. И если Мансур всем прочим страждущим предлагал едва охлаждённую бутылку белого с невыразительной этикеткой, то для меня за те же зелёные деньги доставал из холодильника под прилавком роскошную запотевшую красавицу объёмом 0,75. Я каждый раз оставлял ему «бахшиш» – один доллар и ни разу об этом не пожалел. Бутылки менялись, однако вино всегда оказывалось безупречным, с тонким, приятным ароматом и акцентированным послевкусием.

Всякий раз, открывая бутылку и понимая, что это для меня и моей жены, Мансур быстрыми тонкими пальцами мастерил из салфетки цветок и торжественно затыкал им открытое горлышко. Вроде бы мелочь? Но из них состоит наша жизнь, и как приятно, когда мелочи эти, пусть даже на несколько коротких мгновений, волнуют и радуют душу…

В последний вечер перед отъездом мы обнялись и попрощались, Мансур стал лукавить, нахваливая мой турецкий – мол, говорю совсем без акцента – и пожелал мне счастливого полёта домой. По-английски он не понимал совсем, русских слов знал немного, поэтому для верности помахал руками и погудел, изобразив самолёт. Должно быть, со стороны это выглядело и трогательно, и комично.

Но всё это было позже, перед отъездом, а пока у нас с женой впереди были семь долгих дней, полных моря, солнца и средиземноморского воздуха, временами пьянившего не хуже вина. Нам нравился пляж при отеле, когда мы приходили туда искупаться до завтрака, и каждое новое утро казалось нам продолжением прошлого. Всякий раз в это время на пляже было безлюдно. Под ногами шуршала мелкая галька, пустели поцарапанные лежаки из белого пластика с водонепроницаемыми матрасами, тонкую материю навесов шатров трепал ветерок. По пустой волейбольной площадке ходили чайки. И ласкалось прохладное, изумрудное, набегающее – море, море, море…

Все дни, когда мы не выезжали за пределы отеля, были похожими друг на друга, а вот поездка на горное озеро (как мы рассчитывали тогда – на рыбалку!) оказалась богатой на впечатления.

Рано утром к отелю подкатил большой белый автобус, и в холле нас встретил представитель туроператора Вячеслав. Высокий, губастый, с двойным подбородком и крупными чертами лица, он, несмотря на округлившееся брюшко, напоминал отставного боксёра. «Искромётные» шутки от Вячеслава стартовали с вопроса «не забыли ли мы накопать червей?» и замелькали, как серия быстрых ударов на ринге. Сопровождая нас до автобуса, он успел рассказать парочку сомнительных анекдотов на тему «возвращается муж с рыбалки…», чем позабавил меня, вызвал негодование Лены и вполне органично добавил несколько ярких штрихов своему и без того колоритному портрету.