Наталья Семёнова: Ребята из белого дома. повесть, рассказы

У холма дорога поворачивала вправо. На повороте, завершая череду серых зданий, стоял рыжеватый кирпичный дом. Строила его компания «Белый аист». По слухам, она собиралась увековечить свое название в его стене, но светлого, контрастного по цвету, кирпича хватило всего на одно слово – «Белый». Под самой крышей, заметное издали, оно интриговало прохожих. А жильцы шутили: «Мы живём не где-нибудь, а в Белом доме!»

С улицы двор прикрывали плотно посаженные молодые рябины. Их ветки в нежно-зеленой весенней листве соприкасались, образуя общую крону. Нырнув под неё, Илья узкой тропкой вышел к песочнице. Возле неё на корточках сидел Леня – крупный подросток тринадцати лет. Он прутиком тыкал в майского жука, к голове которого прилепил жевательную резинку. Насекомое вяло вскидывало крылышки, но не взлетало: груз был явно тяжеловат, и энергии не хватало. Солнечный полдень – «нелётное» время для майских жуков.

С опаской покосившись на Леню, Илья пересёк утрамбованный футбольный «пятак» и остановился возле сломанных качелей. Прислонившийся к их распорке Женя Мальцев – красивый темноволосый мальчик – капризно скривил маленький алый рот:

– Шляешься где-то! Даже не подождал меня после уроков.

Ребята учились в параллельных «пятых» классах. Занятия у Ильи сегодня закончились раньше.

– А чё в школе торчать зазря! – опустив ранец на землю, ответил он. – Так хоть я к Димке Ерошкину зашел, болеет он. Тебе от него привет.

– Ладно, ладно, – перебил Женя, протягивая другу чёрный сотовый телефон. – А у меня вот что!..

Бросив возиться с жуком, Леня заинтересованно глянул в их сторону. Приятели были слабее его, трусоваты, и он решил позабавиться над ними, покуражиться. Опустив голову, словно выискивая нечто у себя под ногами, он подобрался к мальчикам со спины и прислушался…

Илья листал «меню» телефона, а Женя, сверкая фиалковыми глазами, хвалился:

– Вишь, сколько наворотов: игры, музыка. Можно плеер подключить или посчитать чего нужно. Даже фотокамера есть. Брату другой мобильник купили, а мне этот отдали. Почти новый!

– Новый – и поцарапан? – Илья сверху вниз глянул на приятеля. Он был его выше на добрых полголовы.

Мгновение помолчав, тот радостно встрепенулся:

– Так Витька в поход его брал! А когда там консервы открывал, нож соскочил – и прямо по мобиле.

– И зараз три царапины?! Может, он его вилкой подцепил, как шашлык? – ухмыльнулся Илья и вспомнил недавнее угощение. – А я шашлыков похавал у Димки. У него еще кот белый есть. Вместе с нами за столом ел. А когда я уходил, он мне говорит: «Ты – классный чувак!»

– Чё-то я не врубаюсь, кто так сказал? – переспросил Женя.

– Котяра, – Илья едва сдерживал смех. – Мордастый такой, ходит на задних лапах и треплет языком, как человек.

– Ни фига себе! – Женя озадаченно почесал затылок. – Дрессированный, что ли?

– Котов не дрессируют говорить. Бесполезно. А этот так и сказал: «Покедова! Приходи, когда захочешь». Да ещё лапой помахал на прощанье, – Илье стало весело и от собственной выдумки, и приятных утренних событий, и волнующе непривычных весенних запахов. Запрокинув голову, он расхохотался. Женя недоумённо смотрел на его трепещущее горло, сверкающие на солнце зубы…

– Ну, ты и брехло! И к телефону, тоже мне, прикопался! Дай сюда! – он выхватил у Ильи телефон и уронил в траву. Следивший за каждым жестом ребят Лёня тут же поднял его и вскинул руку.

– У-лю-лю, а-ля-ля, а мобила у меня! – торжествующе закричал он. – Не достанешь, не достанешь…

Женя подпрыгнул и гневно потребовал:

– Отдай! Слышь ты, это не твоё. Отдай, придурок!

Хулиганистый паренёк не прощал оскорблений. Однако «придурка» он стерпел. И не случайно. Брат Жени был отзывчивым и сильным заступником. И Леня просто дразнил мальчика, жонглируя телефоном и насмешливо приговаривая:

– На, бери! Ворон не лови!

Его овальное чистое лицо с тонкими, вразлёт бровями, аккуратным носом, с продоговатыми и зелёными, как молодой горошек, глазами излучало девичье обаяние. Даже мультяшный вихор на макушке не портил впечатления. И странно смотрелся на этом славном лице злорадно оскаленный рот.

А Илья бестолково топтался на месте. Переполнявшую его радость вытеснили страх и ненависть. Последнее время Лёня его намеренно выслеживал, чтобы высмеять, унизить, а если не было свидетелей, ударить, сбить с ног. Илья панически боялся агрессивного паренька и не смел не то что постоять за себя, а защищаться. Но не только по этой причине он сейчас сохранял нейтралитет. Обидные для друга «дразнилки» могли мгновенно закончиться, заикнись он о старшем брате Вите. Правда, тем самым Женя признал бы себя трусом и ябедой. И пока он сам пытался вернуть своё добро, от тщеты усилий щедро поливая Леню ругательствами. Распалённый ими, тот решил довести мальчика до изнеможения и унизительных слез.