– Атас, мелюзга! Завуч идет, – крикнул он и заливисто свистнул.
– Ты кому это? – глянув из окна вниз, где никого уже не было, спросила Калитина. Илья молча, с неприязнью покосился на неё. Зажав в руке свою длинную толстую косу, она покачивала ею из стороны в сторону. Так корова, отгоняя мух, машет хвостом.
– А я летом на море поеду. Как всегда. А ты? – поинтересовалась Галя.
– А я в деревню. Там речка получше твоего моря. Хочу – купаюсь, хочу – рыбачу или на лодке катаюсь. И всё задарма, – ожидая подвоха или насмешки, с вызовом выпалил он.
– Хорошо тебе, – тихо, с грустью сказала Галя. – А я, как рыба, жарься на пляже. За компанию с мамой. У неё псориаз. От него одно спасение – солнце да море.
«Псориаз – какое чудное словцо!» – подумал Илья. Так могли звать американского актёра. Или актрису. Без разницы. У иностранцев полная неразбериха в фамилиях. Но псориаз, оказывается, болезнь. В чем она выражается, Илья не рискнул спросить Калитину. Наверняка высмеет. Главное понятно: если человек спасается от болезни, дела его плохи. А когда ты этого человека любишь, самому становится паршиво. Илья это знал не понаслышке.
***
Прошлой весной заболела Лидия, его мать. Явилась врач, прослушала её, пощупала затылок, глянула в мутные глаза и спросила Илью, кто будет присматривать за больной.
– Бабушка, наверно, – ответил он. Врач выписала рецепт, а Илье посоветовала есть чеснок, чтобы не подхватить от матери инфекцию.
Бабушка, увы, не смогла выехать из своей деревни: паводком размыло дороги. В школу Илья не пошел ни в этот, ни в следующие дни. В доме стало непривычно, пугающе тихо. Лидия не будила сына по утрам, не бранила и не ласкала, не звякала посудой на кухне. Она неподвижно лежала в постели и едва приподнимала тяжелые, отекшие веки, когда Илья давал ей лекарства и поил из ложечки. В остальное время он рисовал, смотрел телевизор. Скоро ему наскучили стены, тишина. Нестерпимо тянуло на улицу, но он боялся оставить мать один на один с невидимым страшным зверем – болезнью. Поэтому сходить в аптеку он попросил толстую соседку из квартиры напротив. Однажды он нечаянно разбил мячом её окно. Женщина подняла шум, досталось Илье и дома. С той поры он её недолюбливал и за глаза называл «баржей». И вот она выкупила лекарства, а вечерами, после работы, стала заходить к ним домой; спрашивала о самочувствии Лидии, а Илье приносила поесть то, что готовила себе. Чужая женщина старалась ему помочь, а у подружек матери на это не было времени. Они звонили, сокрушались, давали Илье советы, обещали заехать, но не приезжали. Одну из них за ребяческую живость и смешливость он обожал и фамильярно называл Викулей. И всё надеялся, что она явится, и будет не так страшно и тревожно. А пока, благодарный единственно соседке, он ловил себя на мысли, что хотел бы видеть её больной вместо своей тонкой и хрупкой матери. Ведь упитанной тётке зверь (болезнь) был не так опасен. Он быстро б обломал об неё зубы и отбросил копыта.
Так прошло больше недели. Закадычный приятель Женя Мальцев решил-таки выманить Илью из дома и взялся за дело продуманно. Сначала он пожелал оценить, насколько серьёзно больна Лидия. На цыпочках подойдя к её кровати, он увидел осунувшееся, красное лицо женщины. Дышала она часто, хрипло и жарко, словно бежала на пределе сил.
– У тёть Лиды температура, – авторитетно заявил друг Илье. – Это нормально. Поначалу всегда температурят, а потом выздоравливают. Ничего не случится, если ты часик погуляешь.
Женя умел убеждать, а Илья – ему верить и подчиняться. В их дружбе обычно он был ниткой, следующей за иголкой, но – не сейчас.
– Лучше ты останься со мной, а? – взмолился он. – Порисуем, боевик посмотрим.
– Дурак я, что ли, сидеть в квартире! На улице весь снег стаял, подсохло. Пацаны уже мяч пробуют. Да ты, блин, своими мозгами пошевели, – друг гулко постучал себя по лбу, – если б что серьёзное, теть Лиду забрали бы в больницу.
– В больнице мест нет. Эпидемия какая-то. Так врачиха сказала, – пояснил Илья. – А еще сказала, что маме нужен уход.
– Какой уход? Лежит себе да лежит. Или ей нужно всё время памперсы менять? – от досады съехидничал Женя. Измученный страхом и одиночеством, Илья выругался и вытолкал его из квартиры.
Наутро Женя явился с пакетом, набитым всякими безделушками, которыми играют ребята между занятиями и беготнёй по улице. Он собрался разделить с другом его вынужденное затворничество, открыл рот для извинений. А Илья начисто забыл про ссору. Он был счастлив: мама наконец-то очнулась и встала с постели. Невидимый зверь, долго терзавший её, сдох! От радости Илья прыгнул приятелю на грудь, и оба рухнули на пол.
Читать дальше