Марина Алиева - Человек и Кайрос. Пьесы

ЭМИЛИЯ( в тон ей ): – М-да… И это при живой-то жене.

КАТЕРИНА: – При чём тут я?! Это было в принципе неэстетично!

ЭМИЛИЯ: – То есть, во фраке всё то же самое…

КАТЕРИНА: – Да! Да! В хорошем костюме, начищенных ботинках и со мной рядом всё это выглядело бы только снисходительным флиртом!

Раздаётся телефонный звонок.

ЭМИЛИЯ: – Ну, и что мне ему сказать?

Катерина подходит к телефону, поднимает трубку и тут же кладёт её обратно.

КАТЕРИНА: – Вот и весь разговор. А мобильный я отключила.

ЭМИЛИЯ: – Всё-таки так нельзя.

КАТЕРИНА( внезапно разражаясь слезами ): – Я сама знаю, что нельзя, но не могу! Просто копится, копится, а потом вот так, вдруг, бац и прорвёт! И сказать нечего… Что такого случилось? Ну, подумаешь, выглядел не парадно, и с тётками этими шутил, как со всеми и всегда, но взбесило до истерики!

Снова звонит телефон.

КАТЕРИНА: – Я же знаю, он сейчас спросит: «В чём дело, котёнок?» А что мне говорить? Что видеть его больше не могу?! Я оттуда от разговоров сбежала, как раз затем, чтобы лишнего не брякнуть…

Эмилия решительно отодвигает её, снимает трубку.

ЭМИЛИЯ: – Да… Здравствуй, Олег… Да, у меня… Нет, страшного ничего.., бывает. С нами, женщинами, такое случается, не волнуйся… Ты дома уже? Вот и ладно. Пускай у меня сегодня переночует, а завтра придёт, как новая… Не за что… И тебе спокойной. ( кладёт трубку, обращается к Катерине ) Всё, он уже дома, тоже, как видишь, в театре не остался.

КАТЕРИНА( почти с отчаянием ): – Вот! Не к чему придраться! Идеал! Сама, порой, смотрю на него и думаю, и чего я, в самом деле? Не за что ненавидеть человека, совершенно не за что!

ЭМИЛИЯ: – А тебе надо непременно ненавидеть?

КАТЕРИНА: – Нет… Не знаю. Но иногда так бесит… Я знаю наперёд всё, что он скажет в той, или иной ситуации, а когда он говорит так, как я и ожидала, это тоже бесит!

ЭМИЛИЯ: – Разводись.

КАТЕРИНА: – Но не всегда же так! Когда этот психоз проходит, я сама себя так ругаю, так ругаю…

ЭМИЛИЯ: – Доча, ты не с жиру ли бесишься?

КАТЕРИНА( печально ): – Не знаю. Мне же первой ото всего этого плохо. ( Садится за стол, задумчиво подпирает голову рукой ) Вот ведь пишут во всех журналах – выбирайте правильно. Мне бы тоже, в своё время, не слушать никого и поступать на журналистику. Помнишь, как я романы писала в юности? Запойно! Все их заводили, а я писала. Какие планы вынашивала! Идеи, как грибы после дождя, и все, конечно же, гениальные… Была бы сейчас знаменитой писательницей, сама себе хозяйка. Ездила бы везде, интервью давала, творческие встречи с читателями.., с другими писателями. С Кабацким например.

ЭМИЛИЯ: – А -а.., нашла о ком мечтать.

КАТЕРИНА: – Тебе же он нравился!

ЭМИЛИЯ: – Ну, нравился поначалу, а потом что-то разонравился. Если разобраться, ничего особенного, закрыл книжку и забыл.

КАТЕРИНА: – Нет, не скажи… Он такой крутой, такой современный, с ним бы сесть, поговорить, я уверена, много общего бы нашлось. И потом, возможность общаться с такими людьми это же стимул. СТИМУЛ! Любимое дело, востребованность… Я бы и Олега, может, не дёргала так, не сидела бы дома клуша-клушей, не смотрела бы на мелочную бытовуху, словно через увеличительное стекло… Мам, а может я банальная неудачница?

ЭМИЛИЯ: – Я бы сказала, кто ты, но тебе и без этого плохо.

КАТЕРИНА( обиженно ): – Спасибо…

ЭМИЛИЯ: – И сейчас ещё не поздно, если уж на то пошло. Я все твои тетрадки сохранила, можешь взять, перечитать с высоты, так сказать, уже зрелого возраста, и занимайся себе дальше. Работа у тебя есть, а это будет, как хобби для сброса всего, что, как ты говоришь, копится.

КАТЕРИНА: – Нет, мам, перегорело уже.

Эмилия молча лезет в комод, откуда вытаскивает стопки общих тетрадей, которые кладёт перед Катериной. Та смотрит, усмехается, берёт одну.

КАТЕРИНА: – Надо же, сколько понаписала… А-а, это про зазеркалье. Смешная книжка получилась, припоминаю, по эту сторону одна жизнь, по ту – другая… ( листает, что-то прочитывает, смеётся ) Слушай, странно так, я отлично помню, что было, когда я это писала! Как раз, в Олега влюбилась… Слова дописывать не успевала, так всё это из меня… Смотри, прямо как Моцарт, без помарок, и складно ведь!