Борис Егоров - Лебединая песня раздолбая

Ну, мне не привыкать к людской неблагодарности. Просто подумал: «Хрен тебе, а не помощь в следующий раз». Но – как обычно, поторопился я с выводами. Где-то через час опять звонок. Открыл —Марина. Принесла глубокую миску с запеченным мясом, помидоры-огурцы и чекушку чего-то типа чачи. Не слушая мои конфузливые брыкания, Марина зашла, все поставила на стол и заявила: «Боря! Ты не человек, а золото! Обращайся в любое время, чем смогу – помогу». Ну, наговорил я ей всяких спасибо и проводил на выход. И в этот момент как раз приехал ее муж. Он прошел к себе, глядя на жену с плохо скрытым удивлением. Но – промолчал.

А к чему я эту семью вспомнил? Да к тому, что скамейку, которая стояла под окном моей комнатухи, облюбовали как раз чеченцы. Почти каждый вечер они устраивали там сходняк. Свят-свят, чего я только не наслушался, лежа на своем топчане. Разговоры шли типа таких – что интересно, в основном по-русски: «Брат! Ты знаешь, что за свой базар надо отвечать? Ты взял деньги. Где два ящика гранат,… твою мать, а?» «Магомед, я за свой базар всегда отвечу. Прапор резину тянет! Я ему яйца отрежу и заставлю съесть, мать-мать-перемать!» «А меня это не е… ет! Если не будет гранат – я тебе уши отрежу. Жрать не буду заставлять. Я их на место гвоздями прибью, ты понял? На родине война идет, а вы тут кайфуете!» «Мага, я все понял…»

Сплошные гранаты, автоматы, тетешники, фигешники. Взрывчатка какая-то. Я лежал, слушал и в голову мысль приходила: «С одной стороны, они так вопят, что слышно до пятого этажа. А с другой стороны – как бы мне чего не отрезали, если узнают, что я тут рядом лежу…»

И зарулил ко мне как-то днем Руслан – средний сын Марины. Морда у него была кисло-сосредоточенная. Принес большой пакет хорошего чая. Ну, я сразу понял – что-то ему от меня нужно. Долго Руслан ходил вокруг да около, потом, наконец, разродился. Ему понадобилось укромное местечко, где он мог бы сварить для себя ханку. (Кто не в курсе – тому и не надо. Наркотик, короче, приготовить для употребления.)

Ну, у меня еще с лихой молодости отношение к наркоманам было… двоякое. Кто из них занимался литературой, живописью и прочим… искусством – я считал, что это их личное дело. И со многими имел прекрасные отношения. А вот в криминальных делах когда встречал эту публику – сразу срабатывала реакция отторжения. Сначала по рассказам старщих, потом по своему печальному опыту – я убедился, что наркоши абсолютно ненадежный народ. Ломки начнутся – он за дозу мать родную продаст. А что там говорить о подельниках.

В общем, просьба Руслана у меня никакого восторга не вызвала. Но и просто выгнать его душа не лежала. Все ж таки сын хорошей соседки, как-никак. Сошлись на компромиссе – он варит только один раз, и больше по этому вопросу не обращается.

Долго Руслан возился, то ему ложка понадобилась, то у него в зажигалке газ кончился. В конце концов он впорол себе одноразовый шприц в вену на сгибе левой руки, и развалился на стуле, пялясь в потолок. Потом… приход пришел. Передо мной появился жизнерадостный, энергичный человек с веселыми глазами. И этот человек сразу начал выяснять – нет ли у меня каких-нибудь проблем, от которых он может меня избавить.

Видно, на Урале капитально мне по чану дали и мозги перетрясли. Иначе как можно было объяснить, что я на трезвую голову предложил Руслану передать через своих кентов тем чеченцам, которые собирались у меня под окном – прекратить бакланить на всю округу про материальное обеспечение войны в Чечне. А Руслан расхохотался: «Боря! Братан! Нам здесь некого бояться! С нами никто не хочет ссориться! Но – хорошо! Я скажу, чтобы тебе больше спать не мешали! Хочешь уколоться? У меня еще осталось…» Еле выпихнул я этого живчика, которому очень хотелось общаться – неважно, с кем.

А через два дня мне пришлось вспомнить Москву златоглавую. В смысле – что делать, когда тебя собрались убить, а тебе этого – ну, никак не хочется.

Короче, вечером позвонили в дверь. Открыл. Стоят два кавказца. Лица такие добрые – типа, со стенда «Их разыскивает милиция». Один сразу очень смачно вварил мне в сплетение. Было больно, но я не отключился – в боксерские былые времена пресс я себе накачал очень приличный. А другой крендель стал прыскать мне в рожу из какого-то баллончика. Но, то ли газ долго хранился и потерял свои свойства, то ли это по запутке вообще был дезодорант для унитаза. В общем, в дряхлом «жигуле», куда меня затащили, я уже чувствовал себя вполне нормально. Но делал вид, что мне плохо. И ждал развития событий.