Нина Еперина - Замечательные люди (сборник)

– Ну, вот и обменялись любезностями по новой. – он пошел к столу.

– Господи! – спохватилась я, озвучивая свою мысль. – Чего это меня-то в хамство понесло? Вы меня простите. Это от неожиданности. Вместо того, чтобы петь вам дифирамбы про ваши песни, я вдруг в другую сторону. – выдала я и совсем опешила. Мой язык лепил такую ахинею, что мне стало стыдно. Что может подумать человек? Дура, она и есть дура. Из провинции. Хорошо хоть, что никто этого не знал. Я ж для всех была «из Питера»! Поэтому я заткнулась и присела бочком на диван. Стульев свободных уже не было.

Володя протренькал по струнам и вдруг запел про богатырей. При этом в куплетах, где про русалку, которая совсем недолго берегла свою честь, стал смотреть только на меня, для чего даже развернулся.

Я даже обиделась. Я ж, между прочим, свою честь к тому времени очень даже сберегла.

Когда он допел до конца я и спросила:

– А это вы кого имели в виду под этой русалкой? Меня, что ли? Так я между прочим. Девушка. – сказала очень гордо! потому что считала, что сей факт заслуживает мужского внимания.

Он заржал как лошадь, а все тут же подхватили и выдал:

– Знаете анекдот!? У армянского радио спросили: много ли девушек в городе Ленинграде? На что армянское радио ответило: выдайте дуре самокат и пущай сваливает из города Питера!

Все опять заржали, а теперь Боря выдал:

– А она уже свалила в город Владивосток по направлению!

Народ грохнул со смеху, а я сидела, как оплеванная и краснела. Володя это усек и сказал ласково:

– Да, ладно! Не обижайся. Это я так. К слову. А вообще ты это принципиально, или почему? Я про девичество.

– Я хочу по любви чтобы было, чтобы красиво, чтоб сердце ёкало… – сказала и опять покраснела, но от своей бестолковости. – Кто такие вещи обсуждает по-пьянке?

– Правильно! – сказал Володя. – Ты честь береги и отдай только по любви! На самом деле это очень важно! Настоящий человек себя не на помойке находит, а настоящая девушка это вообще подарок судьбы! Молодец! Я тебя зауважал! – сказал и наклонил голову, как в поклоне, положив руку на сердце. Получилось как-то театрально, но зацепило. Все о чем-то задумались. Правда, ненадолго.

– Может чего-нибудь серьезное тебе спеть? – спросил он прямо у меня. – Заказывай.

Народ молча, как завороженный, наблюдал за нашей дискуссией.

– Мне ваша «банька» очень нравится. – тихо сказала я – Тем более, что у меня мама сибирячка, а деда моего «утащили из Сибири в Сибирь», и мне кажется, что именно два здоровых охранника. Я под вашу «баньку» всегда плачу.

– Да! Точно! – встрял Боря. – Сам видел, как она украдкой слезы роняла. А я и не понял – почему? А это из-за деда?

– И из-за бабки. За нашей фамилией долго почему-то по Сибири гонялись, пока почти всех мужиков не перебили. Чем она им не понравилась? Правда, мой дед у Деникина в офицерах служил, в Белой армии, но, потом же к красным переметнулся! Я его не осуждаю, может, выхода другого у него не было, но красные ему все равно дворянства не простили. Мы считались долго «детьми врагов народа», пока после Хрущева не получили реабилитацию.

– Так ты коммуняк не любишь? – хитро так спросил Володя, прищурив один глаз.

– Терпеть не могу. А за что любить? За то, что моя мама сиротой осталась, за то, что её дальние родственники выгоняли на сибирский мороз, и она в собачьей будке с Тузиком в обнимку спала?

– А почему ее в датский дом не сдали? Тогда всех «врагов» в детские дома сдавали. – удивился Боря.

– Какой детский дом! Мои деды были богатые. У нас дом до сих пор в селе «Преображенка» Тобольской губернии, самый большой. В нем чего только не было. И контора Председателя колхоза вместе с Райкомом, и школа с другой стороны вход, потом библиотека, а в последнее время клуб. Поэтому четверых детей по домам разобрали, а добро поделили.

Все сидели молча, и думали, каждый про свое.

– Давайте за наших дедов, которые прошли страшные испытания. И не все выжили посла них, к сожалению. – поднял тост Володя Белошапкин.

Все чокнулись и выпили, а Высоцкий начал тихо, в полголоса:

И запел дальше, а я сидела, как завороженная и даже не дышала! До меня вдруг доехало, что вот сейчас в моей жизни происходит что-то очень важное! Вот сейчас меня по темечку стукнуло яблоком, и я должна буду сказать «эврика»…

Честное мое слово! Когда поет настоящий артист, когда он ТАК поет, что сжимается сердце, а к горлу подступает комок, тогда не важно, что там какие люди думают или не думают! Просто я сидела на краюшке дивана, а напротив меня сидел Настоящий Человек с Большой Буквы и пел ИМЕННО МНЕ , песню, от которой и так в горле комок першил, а тут тормоза мои совсем отказали, и из глаз просто посыпалось…. Я их даже не утирала….