Петр Алешкин - Юность моя – любовь да тюрьма. Рассказы о любви

На другой день счастливее меня не было человека. Я преподнес свой первый подарок любимой девушке, но слова, которые я тысячу раз повторял, шагая в Масловку и обратно, испарились из головы. В ней стоял только пьянящий счастливый гул. Слов не было.

Помнится, я выдавил из себя, промямлил:

– Будь счастлива!

– Постараюсь! – ответила она.

Каждый воскресный вечер в Масловском клубе я давал себе слово, что сегодня решусь, предложу ей проводить ее. Но как предложить? Как? Ведь из клуба все масловские ребята возвращаются гурьбой. Возле своего дома Анюта отделялась от других подруг и поворачивала налево, а мой дом был справа. Куда идти провожать, если она, сделав три шага от дороги, открывала калитку и скрывалась в своем палисаднике. Идти вслед за ней на глазах у всех? А если она прогонит или просто уйдет, хлопнет дверью? Такого позора, унижения я бы не вынес! Я с грустью провожал глазами в темноте ее смутную фигурку, с тоской слушал шум калитки, скрип двери. И так каждый вечер, каждый вечер! Я мечтал о той ночи, когда мне повезет, мы будем возвращаться из клуба вдвоем, и тогда я смогу сказать ей те слова, которые постоянно повторял про себя. Мы начнем встречаться!.. Но мне не везло, всегда были попутчики.

Приблизились и прошли в школе выпускные экзамены. Мы получили аттестаты зрелости и разъехались по городам поступать в институты. Я в Тамбовский педагогический, а Анюта в Воронежский университет.

В Тамбове, в студенческом общежитии, я оказался в одной комнате со Славкой Сергеевым, своим одноклассником и односельчанином. Жил он на другом конце Масловки, и потому друзьями детства мы не были. К тому же он был совсем другим человеком, чем я. Славка был легок в поступках и в решениях, всегда был весел, нагл, болтлив и, кажется, начисто лишен чувства угрызения совести. Что такое стыд, он не знал. Но странно, его очень любили девушки! Ростом он был высок, горбонос, как Гришка Мелехов. Той весной он встречался в Масловке одновременно с двумя девушками, что для нравов деревни шестидесятых было чудовищно, ново. Спал в открытую с обеими. Когда они не выдержали, подрались между собой, Славка, похохотывая, рассказывал нам, как они таскали друг друга за волосы. В Тамбове он тоже не сидел за учебниками, водил девок в нашу комнату. Таких же абитуриенток. Подпоив, подмигивал мне, чтоб я на время удалился. Потом хвастался успехом, с гордостью и иронией рассказывал мне подробности недавней утехи. Славка не замечал, с какой брезгливостью я отводил глаза от его лица, когда слушал его треп. Он не понимал, что его похвальба вызывает во мне омерзение, считал, что я должен ему завидовать.

– Слезь ты с учебника! – говорил он мне. – Хочешь, и тебе приведу телку?

– Поступлю, видно будет, – отмахивался я.

– Поступим, – уверенно говорил он. – Ты сдашь, а за меня отец кому надо взнос внес. За уши втянут: никуда не денутся!

И действительно, мы оба поступили: я на филологический факультет, а он на физико-математический.

Дома я узнал, что Анюта провалилась в университете на первом же экзамене и давно в деревне. Через десять дней, первого сентября я уеду в Тамбов, думал я, пути наши разойдутся, и Анюта никогда не узнает, как я ее любил. Нет, надо решиться наконец, проводить ее. Хватит мучиться, пора взрослеть!

Подходя к клубу в первый вечер после приезда из Тамбова, я твердо решил: сегодня или никогда! Появилась в клубе она, как всегда, попозже меня, сама подошла, поздравила, сказала:

– А мне не удалось…

– Куда же ты теперь?

– Не знаю… Скорее всего в Тамбов, на завод…

– В Тамбов?! – не сдержал я своей радости. – Значит, будем видеться! – вырвалось у меня непроизвольно.

– Возможно.

Весь вечер мне казалось, что я сойду с ума от счастья. Анюта будет жить в Тамбове! И там мне, студенту, ее земляку, будет естественно и просто заглянуть к ней в гости, легко пригласить в кино или в парк погулять. Счастье наше впереди! – ликовал я. За этим ликованием, за разговорами с приятелями о Тамбове, я не заметил, как Анюта исчезла из клуба. Я взволновался, выскочил на улицу: нигде не видать! Значит, ушла домой, успокоил я сам себя. Стало легче: не нужно сегодня ее провожать. В Тамбове все произойдет проще и естественней. Надо потерпеть.

Вечер был теплый. После клуба мы, несколько парней, лежали на траве под кленами, разговаривали, рассказывали анекдоты. Ощущение будущего счастья во мне еще не прошло, не хотелось идти спать. Приятно было лежать на теплой земле, слушать ребят, смеяться, смотреть на дымчатую звездную дорогу через все небо.