Марс Вронский: Женщина-смерть – 2. Книга вторая. ХХХ 33+

– И то верно. На вашего брата никаких нервов не хватит… – он делает приглашающий жест. – Присаживайся! Я знаю, ни на какое сотрудничество ты не пойдёшь. Я и не надеюсь. Просто послушай, посмотри и скажи своё мнение. Но и панику в городе мы поднимать не будем – трепаться об этом на углах, верно? – и сам гнездится в кресле за своим столом.

– О чём? Никаких обещаний я пока не давал.

– Обещаний я и не прошу. Надеюсь на твою порядочность.

Саша хмурится.

– Когда Угро раскидывается комплиментами, жди неприятностей! Верная примета.

Розанов кисло ухмыляется, показывает карандашом на портрет Сталина:

– Два кабинета за этой стенкой занимает бригада особого назначения. С научным уклоном. Нас, провинциалов, столичные ни в грош не ставят! Полгода роют. Два исследовательских института подключено.

– И кого ловят? Бюрократов-казнокрадов?

– Эта компания пошла на спад… – он поворачивает монитор к Каратисту. – Двигайся сюда, посмотрим видео.

Тот подтаскивает стул поближе. Не каждый день начальник Уголовного Розыска показывает бомжам кино. Кино чёрно-белое, и поначалу неподвижное, как просто фото перекрёстка Кирова и Кооперативной у памятника Ленину.

Это запись с регистратора машины ДПС. Обрати внимание, четыре часа утра… – комментирует Василий Семёнович.

Изображение оживляется раскачивающимся на ходу юношей в джинсах и футболке. Качания акцентируются мотающимися на нём одёжками, как на скелете.

– Нарик. – понял Саша.

– Смотри дальше!

Регистратор записывает и звуки. Там, в салоне кто-то матерно ругается, подкрепляя его догадку, дескать, развелось наркоманов дальше некуда! К мальчишке направляется плотный сержант. И, едва он трогает его за плечо, тот падает. Странно, что и лёжа на асфальте, он совершает движения идущего человека. Переставляет ноги, дёргает руками и головой. Сержант, всё больше нервничая, суетится над парнем, шлёпает его по щекам, пытается поднять. Но тот всё падает и якобы шагает, размахивая руками. Сержант, явно не бегун, трусит к своей машине, бурно дыша, выпаливает в окно: «Передоз по ходу! Вызови Скорую!»

Василий Семёнович тыркает толстым пальцем в ускорение. Мальчишка продолжает дёргаться на асфальте. Уже на нормальной скорости подъезжает Скорая, доктор в расстёгнутом халате склоняется над неуёмным худышкой, производит какие-то врачебные манипуляции, хоть это и не легко. И вдруг отпрыгивает, даже обронив шапочку. С вытаращенными глазами и раскрытым ртом. К нему бежит сержант и возвращается назад примерно с такой же физиономией, как у доктора. «Прикинь, это труп!.. – сверкая белками глаз, докладывает он. – Это не я! Это вон, его заключение!» «Ну да, но он же сильно шевелится!..» «А я что?! Иди сам разберись!»

Во второй серии сюжет тот же, изменилось лишь место действия. На этот раз всё происходит у Вокзала. И парень немного выше и волосатей, хотя такой же худющий и невменяемый. И сражается с ним уже транспортная полиция. При помощи вокзального медика, а потом и подкатившей Скорой.

– Ну и что вы мне хотите этим сказать? – не выдерживает Саша. – Это записи трёхлетней давности!

– Молодец, что заметил! Вся эта хренотень именно три года и продолжается. Столичные аналитики уже во второй раз подъехали! У нас на руках семнадцать трупов. Семнадцать! И все – сопливые юнцы по шестнадцать-восемнадцать лет, до двадцати! Вены целые, никаких наркоманских дорог на руках. В крови, вернее, в её остатках чисто. А может, мы просто не можем найти, что конкретно они курят или нюхают. Не знаем вещества. Хотя печень, почки и прочее у них в полнейшем порядке! Очень мало крови и совсем нет жировых прослоек. Семнадцать высушенных призывников! Я могу тебе их всех показать, хочешь?

Саня мотает головой:

– Зачем? Какое я имею к ним отношение? Мне давно не шестнадцать и даже не двадцать. И у меня нет друзей такого возраста. Что вы от меня хотите?

– И тебе их не жаль?

– Жаль. Но что я могу поделать? Мне жаль и всех детей-наркоманов, которых стало значительно больше семнадцати за эти три года. И уж не знаю, сколько их двинуло кони от передоза. Ничуть не меньше.

– Знаешь, какое у тебя к ним отношение? Все эти зомби шли из Огрызково. Хотя там не проживали. Мы уже на всех выездах из вашего района поставили скрытые камеры. Но пока ещё не вычислили, откуда конкретно они ковыляют.

– В Огрызково завёлся Дракула, это вы хотите сказать?

– Только его жертвы не лезут пока из могил. Есть ещё один момент, – две трети ходячих мертвецов не курили и почти все – занимались спортом. Вот почему меня злость берёт! А ещё одним из них оказался сын московского чиновника. Очень крупного! У него тут дача в районе.