Наталья Метелица - Посылка на небо. Только про-ЗА

А дальше – чистая зимняя ночь, безжалостная и величественная, – блаженствует в свободном звездно-лунном сиянии – и ни лампочек, ни денег, ни бабушек!..

Долгая зима была для нас почти врагом.

После того как нас, словно малышей, укладывали через слёзы спать, приходилось что-то дочитывать, дорешивать, дописывать под растушёванно-красный цвет моего ночника. (Темноты я боялась до жути!) Так и пряталась тихонько, чтобы бабушка не услышала и снова не завелась орать… Особенно – когда хотелось почитать что-то сверх школьной программы…

Привыкли мы с сестрой и к тому, что у нас не бывает дней рождения – с праздничным столом, друзьями, подарками. Правда, надо отдать должное бабушке: каждый год она из своего тщательно запертого шифоньера доставала духи «Весна» или «Ландыш» – наверное, еще из юности нашей мамы – и великодушно вручала нам на день – подержать. Вечером забирала, прятала снова под два оборота ключа – и то ли оправдывала себя, то ли очередной раз хвалила свою экономичную запасливость: «Вот вырастите – возьмете, когда барышни будете. Всё вам будет. И кольцо золотое матери вашей, и часы золотые. Бабушка всё спрятала – для вас. Пока вырастите. А сейчас – это баловство и только разврат. Вам сейчас не нужны духи да наряды. Это пусть шалавы перед мужскими штанами вертятся! А вас я в строгости держу! Чтоб людьми выросли!»

Очередная лекция – в очередной день рождения.

…Но Новый год мы ждали вопреки всему. У детей, даже 15-летних акселераток, этого не убить. Даже воздух пах по-другому. Даже флигель, расплющивающе-низкий и вечно освещаемый лампочками в 40 ватт («деньги же!!!»), становился словно светлее, свободнее, сказочнее – теперь весь в гирляндах и смеющихся огоньках надежды!

Ах, детская душа – распахнутая в Чудо! Ах, эта добрая детская наивность!…

Елка была обязательно. И игрушки. И пакеты с конфетами, мандаринами и – о, помните? – орехами! Это днем. Когда мы так усердно старались всё послушно выполнять, не грубить невзначай, не противоречить. Ведь впереди – волшебный вечер – и Новогодняя Ночь! И успеть загадать сокровенное желание, и хоть бы глазком «Огонек» увидеть, хоть в пол-уха услышать!.. В 21 час начинался скандал. «Зубы, ноги – спать! Дайте хоть на праздник бабушке отдохнуть! Вы же не знаете, какая у нее работа и как всё болит! Эгоисты! Нажрались конфет – и всё им не праздник! Сама от себя отрываю – и всё равно сволочи неблагодарные!»

Мы не теряли еще надежды и, пусть слабо, но пытались отстоять наше человеческое право на новогоднее Чудо!

И вот вроде бы все засыпали около 10 вечера. Из бабушкиной комнаты уже доносился глубокий храп, и мы, торжествуя, пробирались на цыпочках в другой конец флигеля, где стоял ТЕЛЕВИЗОР!.. Вот уже и Кузьмин разрывается в «Я не Ромео, ты не Джульетта… Ну почему всё в мире против нас?!», как вдруг:

– Ах вы суки! Сидите полнОчи – свет нагораете. Я экономлю каждую копейку, чтоб вас поднимать. Не знаете вы, как деньги достаются! Скоты неблагодарные! Всё думаете, как перехитрить и обмануть бабушку. А бабушка у вас – сам ангел святой! Такую еще поискать! Всё чувствую, даже во сне. Быстро выключайте и спать! Дергаются там по телевизору, разврат всякий! Разве это можно слушать? Еще и платить за эту херню!

Перехитрить бабушку в самом деле было не просто. Без всяких институтов и не зная, что писал Пушкин-Лермонтов, или рисовал Салтыков-Щедрин, или ваял какой-то там Шекспир-Сибиряк, – с бытовой памятью у нее был полный порядок. До копейки помнила, сколько в кошельке, и не дай бог пропадет хотя бы одна!

Это и произошло как раз в те весенние дни, когда наши классы собирали деньги на ремонт. Я уже знала, что получу отказ. И всё закончится скандалом – до боли предсказуемым и унизительным. «Какие сборы?! С сирот и участника войны?! Вот я пойду к директору, чтоб поувольняли там всех! Вымогатели! Себе в карман! Или вы врете всё? Может, снова хотите обмануть меня?!»

– И что сказать классному руководителю? – промямлила я, даже как-то безучастно, будто и не слышала последних фраз ее монолога.

– Так и скажите: нет денег! Еле концы с концами. Мы без мамы, без папы. И бабушка с дедушкой больные уже. А то вроде ваша учительница, дура, забыла! Что это за беспредел такой! Нет на них Сталина! Что хотят, то и делают!

Вечером мы сидели с Любой во дворе. Дни уже длинные, теплые, светлые. Долгие… (А дальше двора нас всё равно почти и не пускали. Школа – и назад. И летом – не дальше соседнего переулка. И чтоб без подружек, так как «они научат бл… вовать, а друзья, если есть у мальчиков, «научат воровать и убивать. Чужие люди никогда хорошему не научат. Слушайте только кровную бабушку!»)