Валерий Маргулис - Куранты про комедианта и колдунью

Молодёжь только и ждала этого призыва. Вмиг заходили, закружились, защёлкали каблуками. Ближе к хозяину дома воссели мужи города. Фёдор сел за гусли. Неожиданно к нему на грудь бросилась немолодая подвыпившая соседка.

Соседка – Красавчик ты мой, дай я тебя, светлую головушку твою, поцалую! А я-то, дура старая, думала, ты и взаправду там, в амбаре, Богу душу отдал. И не я ж одна… Ревели мы об тебе. За мать твою ревели… А ты… Чародей! Кудесник! Вот он!

Когда быстрая часть «русского» сменилась медленным раздумьем, Фёдор, подойдя к Анке, глубоким поклоном приглашает её. И пошли они, что поплыли… Мать Анки склонилась к матери Фёдора.

Мать Анки – Ну, точно лебедь с лебёдушкой… ( Заморгали, завздыхали матери. )

Танцуя, Фёдор, склонившись, что-то тихонько сказал Анке. Она покачала головой: «нет, мол». Фёдор ещё раз склонился к ушку. Анка, лукаво глянув по сторонам, чуть заметно кивнула головой в знак согласия. Они пошли к двери, к выходу. Постепенно и вся молодёжь потянулась на улицу. Промеж женщин течёт разговор.

Мать Фёдора – Ребяты мои, окромя Ивана-то, как заговорённые, родненькие вы мои, – и Лексей, и Гаврюшка, и Гринька – все за Федькой – театру им, да театру.

Соседка – ( Собирает вести. ) А «сам» – то твой взаправду так уж плох?

Матрёна Яковлевна махнула набежавшую слезу.

Мать Анки – И-и-и, Яковна, видать Федьке и впрямь уж не до кумедий будет. Это ж кому под силу такой заводишша! Одних работников у вас что куплено, что нанято. Помяни моё слово, Яковна, ему и этих-то рук мало будет. Не смотри, что башковит, а не разорвётся. А там, глядишь, и Лексей, и Гаврила баловать забудут.

Матрёна Яковлевна – Оно ладно, как твой Егор Авдеич герою-то нашему спеси поубавил. Может, теперя зачешится, а то прямо тебе, святой отец. Ему, вишь ты, доход что? Ему, вишь ты, людей просветлять охота.

Течёт разговор и среди мужей города.

Воевода – ( К протоиерею .) А что же это, ваше высокопреподобие, не пожаловал сегодня на кумедию архимандрит?

Протоиерей – Я и сам в размышлении. ( Крестясь .) Боюсь, счёл не богопристойным для его монашьего сану.

Егор Авдеич – ( Ершится .) То, когда оно ещё было непристойно. Вон, до Петра Лексеича оно и бороду брить – непристойно было. А теперь-чи… За жизнью следить нужно, скажу я вашему архимандриту, а не сидеть безвыглядно в своём монастыре!

Протоиерей и ещё несколько мужиков, что-то шепча «про себя», перекрестились, другие чуть улыбнулись задору Егор Авдеича. Языкастые девчата окружили Ванюшу Дмитревского, который в спектакле исполнял роль княжны.

Девчина 1 – Ванечка, да как же ты знаешь всё про нас, про девчат?

Девчина 2 – Ванечка, да, может, вовсе это и не ты кралю ту показывал?

Ваня – ( Краснея .) Я…

Девчина 1 – Уж больно ты красив, Ванечка!

Девчина 2 – Глядишь, всех наших женихов приворожишь!

Девчина 1 – И где же ты так ловко повадки наши бабьи перенял?

Подошла ещё одна черноволосая молодуха.

Черноволосая – ( Обнимая Ваню .) Девоньки, а может, он и впрямь не мужик?!

Все зазвенели смешинками.

Алексей, брат Фёдора – ( Заступаясь с улыбкой за парнишку .) Ой, девчата, заклевали вы, поди, парня. Не дрефь, Иван! Это они от зависти!

Светясь радостью, в дверях появились Анка и Фёдор.

Мать Анки – ( Глядя на вошедших. ) Гляжу, уж поздно нам, Егор, отказывать-то дочь.

Анка и счастлива, и засмущалась.

Фёдор – ( Многозначительно ) Поздно… поздно… А что музыки не слыхать? Что не поём? Что не танцуем?!

Музыкальная заставка.

Ерославль. 1751 год.

Лето. Провинциальная контора. За столом два дородных мужа аппетитно явствуют. Жарко, но сидят застёгнутые, при полной форме, один для другого. Каждый трёт себе голову и шею носовым платком, хотя платки уже бесполезны, давно мокрые от пота.

Скоморохи – ( Тексты на каждого, разложатся в репетициях. ) Если вы подойдёте к парадному подъезду дома, в котором мы сейчас с вами оказались, то прочитаете:

«Ерославская провинциальная контора». С хозяином конторы, воеводой города Бобрищевым-Пушкиным, мы уже с вами знакомы. Его гость – посланник из столицы, сенатский экзекутор Игнатов.

Игнатов – Прошу обратить внимание, что к экзекуциям, телесным наказаниям, я никакого отношения не имею. Экзекутор при царях-матушках и батюшках – хозяйственником был.