Марина Миргород - Книга рекордов бизнеса

© Марина Миргород, 2016

© Наталья Ямщикова, иллюстрации, 2016

Корректор Екатерина Пантелеева

ISBN 978-5-4483-5786-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все персонажи и события, фигурирующие в этом романе, – плод воображения автора. Все совпадения и сходства – лишь невероятные и обескураживающие совпадения.

Особая благодарность моей маме Наталье Витальевне Миргород за то, что она вдохновила меня на многие смелые повороты сюжета, а также на то, чтобы дописать эту историю до конца.

Особая благодарность моему мужу Джему Эмджету Бангуоглу за то, что он вдохновил меня на публикацию данной книги.

А также особая благодарность моей подруге Екатерине Пантелеевой за кропотливую работу корректора и за конструктивную критику

– Ты же ни за что не прыгнешь, Дэн! Ты не решишься, тут так страшно, высоко, и такое сильное течение, – слабым голосом проговорила миловидная девушка болезненного вида, лежавшая на белоснежной кушетке на верхней палубе впечатляющей пятидесяти двух метровой яхты. Казалось, она улыбалась и говорила через силу, из благодарности за то, что ее развлекает жизнерадостный Дэн, высокий юноша с доброй улыбкой.

– Как это не решусь! Очень даже решусь! – и он взглянул на плотную массу зеленовато-голубой воды где-то далеко внизу, – Вот, смотри, считай до трех! – смеясь, скомандовал Дэн.

Эмма досчитала до трех, после чего послышался резкий и оттого дико пугающий возглас Дэна:

– О боже! Эмма, там что-то… в воде, мне кажется…

За бортом к краю яхты, покачиваясь на волнах, подплывал труп.

Поздно вечером того же дня семейства Енисеевых, откуда родом был Дэн, а точнее Даниил, и Амелресовых, к которому принадлежала Эмма, довольно угрюмо восседали на нижней палубе судна за помпезно накрытым столом. Вечернюю трапезу с ними разделяли гости: израильский бизнесмен, господин Абельман, кузен Марии Амелресовой, бóльшую часть жизни проживший в Израиле и США. Также среди гостей был турецкий посол Омер бей, который передвигался на инвалидном кресле по причине одолевшей его болезни позвоночника.

Пламя огромных фигурных свечей, расставленных повсюду, рождало таинственные блики, отражаясь в бокалах с шампанским. Настроение у всех было подавленным, лица уставшими.

Как только ребята рассказали об увиденном, капитан яхты сообщил всем охранным инстанциям на берегу о происшествии, в течение двух-трех часов к яхте стали подплывать представители местной полиции и прессы. Они беспокоили отдыхающих на яхте, донимая их расспросами. Однако уже вскоре начальник полиции города Канны, самолично прибывший к месту событий, распорядился никоим образом не тревожить достопочтенных русских туристов, принес им свои извинения за участие в столь неприятном деле и нижайше попросил разрешения задать им всего лишь пару уточняющих вопросов наедине, без посторонних свидетелей. Все это утомило наших отдыхающих, которые с гораздо большим удовольствием предпочли бы отплыть подальше от злополучного места и продолжить морскую прогулку вдоль Лазурного Побережья, проигнорировав побуждения полицейских в целях безопасности незамедлительно направиться к берегу. Однако реализовать задуманное им не удалось, ибо они вынуждены были повиноваться распоряжениям морской полиции, и остановить судно.

Поездка и так для обоих семейств была далеко не развлекательной. Единственная дочь Амелресовых, хрупкая очаровательная девятнадцатилетняя Эмма в последнее время жаловалась на серьезное недомогание. Первый неожиданный обморок с ней случился за день до свадьбы. После этого прошло около месяца, врачи прилагали массу усилий для определения причины недуга, но все они в итоге разводили руками и ссылались на всякую чепуху, вроде нервно-эмоционального перевозбуждения из-за свадьбы. Но то, как развивалось состояние девушки, давно перестало напоминать «нервно-эмоциональное перевозбуждение». Она становилась бледнее с каждым новым днем, еще один раз с того первого случая падала в обморок, потеряла аппетит, периодически испытывала трудности с дыханием, у нее появлялась непонятная испарина, мучали кошмары по ночам.