Коллектив авторов: «Поэзия русского слова». Специальное издание всех участников конкурса

Когда она клялась на крови,
он отводил глаза.
Он говорил: «Я за»!
Только в грязь главное не упади,
безумной головой.
всей шерстью упирайся.
Не проворонь. Ворона.
Над лопнувшей трубой
влетевшего, юно целясь
в сторону.
– Не утони. Блестящим алмазом
на дне реки.
– В узкое главное не упади,
только взглянешь и сразу иди!
Пролей звездопады, как конфетти…
– Я, кажется, снова плыву к водопаду, —
Ныряя, сказал – Отойди и молчи!
Она замолчала почти
И вечер развеял прохладу…
– Не утони блестящим алмазом
на дне реки!
Сколько сердец, да все вдоль берега,
как вешнего поля ягоды.
– Да не сорвавши попробуй, вкуси,
по внешнему не ходи.
– Только возьмешь и сразу неси.
не утони блестящим алмазом на дне реки.

Не жена я вам,
а послушница
храма вашего вольного.
а жена, поди,
что прислужница.
хора падших любовниц.
Не сестра я вам —
Равно «сущница».
плена томного омута.
А сестра, поди,
Вольно отпущена.
у калитки летать голубем.
Попроси ты их
не спадать с ресниц —
Мало хлеба всему городу.
Отнеси ты их,
сняв завет с колец,
И расти глубокую бороду.

Хоть хлебом воду – «вымакивай».
Хоть так лижи.
Жажду не выгнать в мякоть.
Вся ткань – коржи.
Хоть сновидения – соки
или на штык,
но от головы – ноги
находят. Прыг.
И сколько в гору не лазай —
придешь пустым.
Ума – не твоя палата. —
В палате – с ним.
Не рифма – усталость сердца,
вперед торопись.
У бабушки в планах стирка.
Здесь рифма – жизнь.

Это просто зима, это просто холодный февраль,
То замрёт обречённо, то вдруг содрогается пульсом
Недосказанность слов – продолжаю бессмысленно врать,
Что ты скоро придёшь, что ты просто пока не вернулся.
И по старой привычке вновь кофе варю на двоих,
20 грамм коньяка и десертная ложка пломбира.
Сортирую в компьютере фотки – мои и твои.
А «винамп» напевает мне старую песню Земфиры.
«Он твой мальчик…» Угу. «Он обманщик…» И я хороша…
Мы с тобой «заблудились во лжи» и нелётных сезонах —
Обожаем метели. Живём, никуда не спеша:
Если дома не ждут, то спешить просто нет и резона.
Повторяем заученно: «Прошлое не изменить».
Приговор оглашён, и… мы оба не ждём апелляций.
Мы могли бы, конечно, друг другу сказать: «Извини…»,
Но… смирились, привыкли и толку уже извиняться?..
В математике чувств по итогам сплошные нули,
Расстоянья умножив, любовь поделили на годы.
Это просто зима, а желание тихо скулить.
Появляется вследствие странных капризов погоды.

«Эники—беники» ели вареники, заяц – капусту, а мишка ел мёд.
Детская песенка для неврастеников. Кто не считается, тот не поймёт.
Мне намекают: детишек, мол, надо бы. Видная пара, другим не чета.
Сколько бы раз не пытались нас складывать,
но получается лишь вычитать.
Нитями связаны, спутаны, сколоты. Мой! И ничей! Да твоя. И ничья.
Если играем – в «принцессу с драконом», то… надо считаться, кому приручать.
Бедные в чувствах – словами богатые, хватит их нынче и в блог, и в статью.
Вновь устремляешься в небо, крылатый мой?
Ты улетаешь, а я остаюсь.
Салочки, палочки, прятки, мучения… Может, причина в драконьей крови?
Главные правила при приручении: мной – восхищаться, тебя – накормить.
Глупые сказки, неумные песенки… Я наигралась в семейную жуть.
Эта считалочка самая честная.
Ты остаёшься, а я ухожу.
«Эники-беники» съели вареники, съели всех заек и всех медвежат.
Мы параноики и шизофреники, но потому-то и надо бежать.
Надо спасаться. Бросаются под ноги – подвиги, ждущие нас впереди.
Мы разбежимся. И будем свободными.
Ты остаёшься, тебе и водить.

Когда ж ещё «маяться», как не в мае.
Influxus vulgaris – любовь земная.
Лечить тяжело, подхватить несложно.
По принципу «не нарушать режима».
Порою встречаемся и лежим, но…
Никто никому ничего не должен.
В период ремиссий, конечно, легче.
И, если вдруг комом – блины и встречи,
не парься. Будь счастлив, пеки комочки.
Взять кофе на вынос – согреть ладони.
О главном ни слова, не трусь, я помню.
Никто никому ничего – и точка.
Наверное, мы б заслужили Оскар.-
За сцену молчания у киоска.
За гранью добра, но в пределах МКАДа.
Придумывать правду – сродни искусству.
Оставим ненужное словоблудство:
«Никто никому». Продолжать не надо.
Каприз, равнодушие или старость
(ненужное вычеркнуть). Что осталось?
Наш стиль – одиночество в рваных джинсах.
Символика знАкова и знакома.
Но, если подумать, друг другу кто мы?
Никто. Вот докурим и разбежимся.