Алексей Шипицин - Дедушка 2.0. Пути неисповедимы…

При Алене на стене висели уже другие календари, современные. Теперь уже с одной системой отсчета. И снова мозг в тупике оказывался – а куда же делась та, вторая, что от революции считалась? Была, была – и вдруг исчезла…

И еще была загадка – и в тех старых, и в этих новых стояли два странных значка, два кругляшка. Один пустой, а другой – с точкой. И рядом с каждым из них – не менее странные зашифрованные надписи «Восх.» и «Зах.», и цифры какие-то. Когда же Алена наконец поняла, что кругляшки – это луна, которая пустая, и солнце, которое с точкой, а цифры – время восхода и захода соответственно ночного и дневного светил, она не удержалась и пошла проверять. Сняла со стены действующий календарь, взяла бабушкины часы-будильник и сначала вечером, а потом и рано утром засекала, насколько прогнозы календаря действительности соответствуют. Не ленилась ведь просыпаться рано-рано, чтобы восход не проворонить. И была очень разочарована, когда обнаружила обман. Не соответствовали! И только спустя много лет узнала, что время восхода-захода еще и от широты местности зависит…

Но все-таки ей гораздо больше нравилось листать, рассматривать, читать те, старые пожелтевшие календари из комодного ящичка. В буквальном смысле чувствовать историю подушечками пальцев. На первой странице обязательно стояли юбилейные даты, приходящиеся на этот день. Годовщины рождения или смерти великих людей – Ленца, Беллинсгаузена, Шуберта. И много еще кого. День основания какого-нибудь города – Ишимбая или Чебоксар. Не было ни одного дня, чтобы не оказалось хоть чего-то замечательного, достойного упоминания. Получалась своего рода «шпаргалка» для алкоголиков – загляни в отрывной календарь, и всегда найдется повод. И не один. И неважно, что никто из них не знает, кто такие Ленц или Беллинсгаузен, и где находятся все эти Ишимбаи…

Но учитывалась и специфика того времени – больше всего было юбилеев деятелей международного коммунистического движения и дат основания компартий разных стран, Гондураса, Мозамбика или какой-нибудь Гватемалы.

А вот оборотная страничка была вообще настоящей «кладезью» разнообразных знаний. Почти энциклопедией. Здесь было все – от анекдотов, пословиц и поговорок, различных рецептов до полезных советов и шахматных задач. Были картинки – портреты тех самых юбиляров, репродукции картин известных художников. Только в черно-белом изображении. Были стихи советских классиков – в основном о партии и народе. Много чего было. Читать-изучать можно было целый год… Чем она и занималась по вечерам или в дождливые пасмурные дни.

Она вдруг заметила, что буквы перед глазами стали расплываться, а на желтой от времени странице календаря появилось вдруг темное пятно. Только этого не хватало! Сейчас плакать нельзя. Дядя Гена, конечно, поймет. А при Ванюшке она не имеет права на слабость. Она, мама, должна быть сильной. Все, надо успокоиться…

Алена вытащила все календари из ящика, сложила стопочками на комоде – их она обязательно заберет с собой. Ведь это баба Гутя для нее, для Алены, собирала свои «прожитые годы». Как память, как эстафету поколений. Чтобы помнила…

Стоп. А это что? Там, куда только что свалилась балка, бревна в углу разошлись от удара, образовав узкую щель между нижними венцами, раньше скрытыми под полом. И в этой щели что-то сверкнуло…

«Ладно, на обратной дороге посмотрю. Если не забуду».

– Дядя Гена, побудь здесь с Ванюшкой. Я на Тополиную поляну схожу.

– Он ёжика просит выпустить.

– Нет-нет, я ненадолго. Да и куда? Кто его потом искать будет в этих зарослях?

Она уже все поняла и знала, что ей предстоит увидеть. И все равно пошла. Эту чашу она должна была испить до дна.

Но то, что там оказалось на самом деле, повергло ее в шок.

Тополей не было. Всю поляну вдоль и поперек изуродовали гусеницы тракторов и бульдозеров. Знаменитая травка-муравка сохранилась только отдельными клочками-островками, истоптанными грубыми сапогами. Тополя спиливали низко-низко, под самый грунт, чтобы не мешали. И теперь пни, залепленные грязью, были почти не видны среди черно-коричневой глины.

Алена знала, конечно, что где-то рядом идет грандиозная «стройка века» – прокладка магистрального трубопровода. Все просто – строителям нужна была удобная большая площадка на берегу для складирования труб. Сюда их подвозили, а потом переправляли через реку. Очень удобно. Экономически целесообразно. А тополя… Это же просто деревья.