Платон Каратаев - Властелин мира. Роман

Роман улыбнулся одними уголками губ.

– Ирония судьбы. Оба Романы. Он – Гвоздикин. Я – Алексеев.

Зашли в здание суда.

Роман чувствовал, что его сердце клокотало, как нутро вулкана.

Они подходили к кабинету Венеры, когда дорогу им перегородил длинный с заострённым крысиным лицом темноволосый мужчина в чёрном костюме. Это был Иван Петрович Катухов. чиновник, высший судейский начальник города.

– Иван Петрович, каким ветром вас занесло в наши Палестины?

Венера наигранно изобразила смущение и подобострастно заулыбалась.

– А я по вашу душу, Венера Яковлевна.

– Надо же какая приятная неожиданность.

– Ничего приятного для вас. Я здесь, чтобы уведомить вас о вашем увольнении.

– Во как?! Что за дела?! Что за чушь?! Вы хотите скандала?!

– Вы и так ходячий скандал. Зачем вы оставили квартиру этому негодяю Попову?

– Это несчастный мальчик детдомовец, которого все хотят обидеть.

– Этот несчастный мальчик избил участкового и устроил притон в квартире. Он не платит коммунальные услуги уже третий год. Общественность от нас требует решительных мер. И потом у него есть квартира от дедушки в Камышине.

Катухов с решительным видом обошёл Венеру и пошёл в сторону лестницы.

Венера запыхалась.

– Я этого вам так не оставлю.

В конце коридора она увидела брюнета в пиджаке на синей водолазке и кликнула его:

– Олег Андреевич.

Она двинулась к нему.

– Рома, подожди.

Видимо это был тот самый Олег Андреевич из её дневника.

– Олег Андреевич, вы слышали, что произошло?

Венера стала перед Олегом Андреевичем.

– Я сам в шоке, искренне вам сочувствую.

Олег Андреевич сделал удивлённое лицо.

– Вы должны мне помочь.

– Как?

– Как-нибудь.

– Я не всесильный.

– Тряпка!

Венера развернулась и быстро пошла к Роману.

Они стояли около табачного киоска.

Роман говорил:

– У меня есть план Б. Я поеду в Саратов и скажу им, что для решения вопроса нужны деньги, которые я найду в течение недели; а сам заберу отца и уеду на время с ним в Белоруссию: там есть место, где они нас не найдут. Всё будет хорошо. А так, ты бы могла пострадать из-за меня.

Из глаз Венеры текли слёзы.

– Обещай, что позвонишь мне. Я не вынесу мысли, что с тобой что-то сделают эти подонки.

– Конечно, позвоню. По возможности. А ты не жди меня. Я не тот, кто нужен тебе.

– Я буду ждать тебя всю жизнь.

– Глупая.

Роман заплатил матросу сто рублей, чтобы тот взял его на теплоход, идущий в Саратов. Матрос сказал капитану, что Роман его сослуживец. Капитан дал добро.

В сером осеннем небе кружились белые чайки. Роман стоял у края палубы и смотрел на тёмную воду.

В стороне от него обнималась молодая пара. У парня с золотистыми кудрявыми волосами болталась за спиной гитара, у девушки за спиной висел рюкзак. По виду это были студенты: наивные, чистые, идеалистичные. «Интересно, что с ними будет лет через десять?» – подумал Роман.

В ноябре Роман отправился Москву искать работу и счастье. Отец дал ему двадцать тысяч рублей – фантастическую сумму для их семьи. Часть этой суммы Николай Евгеньевич занял у знакомых и друзей.

В плацкартном вагоне у Романа была нижняя полка. Напротив него внизу мужчина с красивыми чёрными усами в зелёном спортивном костюме читал газету «Завтра». Над ним спала женщина неопределённого возраста, повернувшись к Роману спиной. Над Романом находилось место, полного седого мужчины, который ушёл в вагон-ресторан и только изредка приходил в вагон, видимо для того, чтобы проверить на месте ли его вещи.

Сбоку у боковых мест устроились два молодых парня, на вид немного моложе Романа. Один светловолосый с курносым крестьянским лицом, другой подвижный русоволосый в бейсболке, которую почему-то редко снимал. Этот тип в бейсболке активно просвещал своего соседа.

– Васёк, ты не понимаешь что такое Москва? Это не город, это вертеп, Содом и Гоморра. Это новый Вавилон, в который съезжаются подонки со всех сторон. Я уже третий раз еду покорять Москву. Два раза не получилось, а я всё равно еду. Это, как наркота, раз попробовал и всё, не можешь без этого. Там даже скорости другие. Живёшь – словно бежишь куда-то. Там столько женщин – это просто с ума можно сойти. Но нам ничего хорошего пока не светит. Мы провинциалы и нас за людей не считают, хотя вся Москва – это в основном провинциалы, но говорить об этом они не любят. Может, повезёт и подвернётся дама бальзаковского возраста, которая возьмёт тебя к себе. Ты смазливый.