Александра Фокина-Гордеева: Душа без печати Бога

Доведенная до автоматики психосоматика.
Никакой дипломатии, отношения с запустением.
Слушай внимательно, все, что наломали вынесем,
Пустим по течению приятия,
Перекосы, выносы, запросы на движение вне линии
Ничего конкретного не выявили.
Все осталось в запустении бессознательного прозрения,
Без увеличения внимания, на внутреннее распознавание
Опустошение низа не дало доползти до карниза.
Так и осталось все на бессознательном,
Уровне неуравновешенного восприятия…

Последняя секунда вне времени упала на сухой песок,
Придавила тяжестью вдохновение вне строк.
Мир развернулся в иную сторону, оголив зеркала,
В них больше нет отражения простым словам.
Завернуло валиком одеяло звездных крыш.
Я снова стала маленькой песчинкой,
Ускользающей по скользким дюнам вниз.
Скатилась вдоль бархана желтого сна
И осталась на берегу отчаянья совсем одна.
Снова бездна раскрыла свой беззубый рот.
И теперь не имеет значения, кто ее подберет.

Я не видела тебя днем, за свое отсутствие – в тебе пусто.
Ты никогда не покидал мой сон, мою жизнь наблюдал,
Как бы не было тяжело, и местами ребристо и грустно.
И никогда не была как теперь, далека мне дорога до дома
И не вижу ни тогда, ни теперь близких лиц на поворотах знакомых.
Мы с тобой – не разлей вода, выросли вместе и вместе родились,
Мы с тобой означали одно, пока этим не возгордились.
Мы с тобой два начала в конце, мы с тобой не имели начала.
Мы с тобой в одночасье уйдем, перейдем за земли покрывало.
Ты теперь тоже здесь, но незримо мне это присутствие.
Много воли пошло не в удел и покрылось сажей все лучшее…
Не грусти, я вернусь домой, только крюк заряжу пошире;
Оставлю по дороге всю боль и липкую печать гордыни.
Мне, поверь, не легко одной, но, это тоже мой выбор.
Я однажды вернусь домой, перейдя все углы конфликтов.

Я подлатала пустоту и вышло по другому.
Сквозь сонные миры и череду земного
Твоя стремительность помягче улеглась на дне,
Без моего участия, без грубых сцен, когда не в одночасье,
Когда не в унисон, когда милее плеть, чем счастье сон.

Дорога уходит вверх туда, где тени касаются солнца.
На ней никаких следов, линейность ровности плоской
Никаких доказательств летучести мыслей —
Ответы виноградом спелым зависли…
И больше никаких углов, узлов и узоров длинных,
И больше никаких шагов неуверенных, робких, зыбких…
Я останусь тут навсегда, в этих песках забвения,
Лишь выныривая иногда за очередным сомненьем.

Ты прости меня, душа моя,
Что, укрывшись с головой, я света твоего не замечала…
Только лишь еще вначале пару строк черкнула про тебя.
Прости, душа моя, что так нелепо я тобой в замызганных домах штаны до дыр стирала!
И, не смотря на все твои старания, не принимала во внимание неяркие тона кивков твоих.
Прости душа моя, что запросто, вот так, без лишнего раздумья, бежала в след ему, тебя теряв…
Еще тогда не ясно понимая пустого звука бьющихся зеркал…
Прости за тошноту и тучность городов, которые тебя из ночи в ночь терзали…
Тебя поистрепала, истощила свет прозрачный, за черте чем гонясь день от дня.
Не отпускай же на удачу всю жизнь мою без твоего огня.
Ты чуешь, чувствуешь все это, знаю я!
Украдкой ступая, словно тень, тебя и свет твой вспоминая.
Проскальзываю за тобой теперь, как ты тогда за мной не поспевая
Ты укажи мне путь и освети ту дверь, где ждешь меня, не ожидая…

Жил человек без души, но с красивым телом.
И вот он слонялся по миру безо всякого дела…
Вынимал, примеривал чужие души
Эта новее… а вот та, получше…
Оставляя кровавые раны,
Множил людей с дырами, кормил отравой…
Многих испортил лестью, некоторых ударом в спину.
Те, кто выжил, не смог вынести пустоты, в безверии сгинул.
Стонали ночами от невыносимого удушья
Люди обобранные, обворованные на души…
– Эй! Человек без души, верни мою сущность!
Верни веру в людей и легкость в насущном.
Ты ушел, так и не закрыв дверь, унес мой брелок с ключом.
Забрал черствый хлеб и банку с вареньем…
Вынес, все что мог, вытравил смех и веселье.
Гналась за тобой с оголенным мечем,
Но споткнулась о наваждение…
И так глубоко упала, что ни подняться, ни согреться…
Стой! человек без души, вот забери мое сердце —
Оно не может жить без души, а тебе в мою не одеться!
Ты забирай себе, все что осталось ни с чем,
Все, что спуталось и помялось, я постелю себе другую постель
Глубоко в земле, без простыней, подушек и одеяла.