Алена Даль: Живые души. Роман-фантасмагория

Ровно в 18:00 по местному времени экран монитора на столе Антона замигал. Рубин включился в сеть и увидел лицо тестя. Новиков выглядел свежим и бодрым, словно это был не конец рабочего дня, а раннее утро после пробежки и чашечки кофе.

– Здравствуй, Антон! Что нового? – задал он традиционный вопрос.

– Здравствуйте, Вадим Петрович! Всё под контролем, – также традиционно ответил Антон.

После этого ритуала можно было переходить к сути.

– Буду делать замену в геологоразведке, – сообщил Рубин.

– Что так? Лучших к тебе послал – сибиряков, – удивился Новиков.

– Да не выдержали сибиряки натиска местных казаков, – шутка получилась горькой.

– Значит, опять бунтуют… Что думаешь делать? Не будешь ведь менять геологов после каждой стычки?

– Нужно договариваться.

– Правильно, нужно! Пошли Семёнова, пусть потолкует с их атаманом. Спишешь как представительские расходы.

– Так не получится.

– То есть как не получится? Везде получалось, а здесь нет?! – Новиков начинал терять терпение. – С комиссией получилось, а там что – не люди живут?

– Думаю, тут нужно действовать по-другому.

– И как же?

– Через средства массовой информации.

– Я тебе, Антон, это давно предлагал. А ты всё щепетильничал. Теперь, вот видишь – сам к этому пришёл, – Вадим Петрович удовлетворённо откинулся на спинку кресла. – Ну, что ж – дерзай!

– Сегодня провёл пресс-конференцию, – Рубин поморщился, вспоминая её финал.

– Антон, ну какая пресс-конференция? – сокрушённо развёл руками Новиков. – Выбери кого-то посолидней, чтобы власть уважала, бизнес прислушивался, да народ верил. Им и поручи дело. Есть в Верхнедонске такие?

– Найду.

– Ну, вот и хорошо! – Новиков отвлёкся на секретаря со срочной бумагой.

Антон размышлял, говорить или нет про перерасход квартальной сметы, но Вадим Петрович спросил об этом сам:

– Что ещё у тебя? В смету укладываешься?

– Перерасход процентов на десять, – признался Рубин.

– Терпимо, – благодушно отозвался Новиков, – потом наверстаешь. Это всё?

– Да вроде всё.

Президент компании «Траст-Никель» расслабил галстук и приглушил свет настольной лампы.

– Глаза к вечеру устают, – пожаловался он и потёр переносицу подушечками холёных пальцев. – Я вчера с Эллой говорил – что у вас там опять? Чего не живётся?

Антон не горел желанием обсуждать с тестем проблемы своей семейной жизни. Элла Новикова была его единственной, горячо любимой дочерью, и при любых объяснениях правда была на её стороне. Да и какая может быть семейная жизнь, если один живёт в Верхнедонске, а другая на Кипре, и проводят супруги вместе в общей сложности пару месяцев в году? Да и как проводят? В скандалах с битьем посуды, спорах до хрипоты и бурных примирениях в спальне с бдительным применением противозачаточных средств. Не было случая, чтобы приезд Эллы не завершился её обещанием всё рассказать папе. До тридцати двух лет она оставалась капризной избалованной девочкой.

– Вадим Петрович, да не берите в голову, разберёмся, – попытался успокоить тестя Антон.

– Да вы уже два года как разбираетесь. Внуков когда нарожаете? Династию продолжать собираетесь?

– Это надо у Эллы спросить, – сухо заметил Антон.

Жена детей не хотела.

– Ладно, не буду лезть в ваши дела. Но учти, пункт 4.6 остаётся в силе.

Рубин хорошо помнил подписанный им в день свадьбы брачный контракт на семнадцати прошнурованных красным шёлком листах. И пункт 4.6 тоже помнил: в нём говорилось о лишении доли в компании в случае отсутствия наследников в течение пяти лет по вине супруга. Их с Эллой брак с самого начала и с обеих сторон был больше похож на инвестицию. Только раньше Антон воспринимал это как должное, а за последние полгода устал. Устал уговаривать Эллу родить ребёнка. Устал терпеть её безумные прихоти. Устал оправдываться перед тестем и выслушивать напоминания о злосчастном пункте.

– Уже поздно. Давай заканчивать, – миролюбиво предложил Новиков.

– До свидания, Вадим Петрович.

– До свидания, Антон.

Окошко на экране погасло. На Антона навалилась невыносимая скука. Он выключил свет, замкнул кабинет и отправился ужинать в «Шиншиллу».

После злополучной пресс-конференции компании «Траст-Никель» Никиту Мано отстранили от никелевой темы. С горя Никита коротко постригся и перекрасился в пепельный цвет, став похожим на солиста группы «Абсент». Боброва критически оглядела его причёску: «Что, посыпал голову пеплом?». Никита огрызнулся, ответив, что такой консерватизм, как у неё, – третий год ходит с чёрным конским хвостом – не пристал редактору модного журнала. На том и разошлись.