Таня Трунёва - Ветер

– Ты на ружо-то не дави – оно лёгкость любит, а мушку на вздохе бери. На выдохе тело завсегда слабеет – рука может дрогнуть. Зверью в морду целься, а лучше – в глаз, чтоб мех не спортить.

Заметив на сосне белку, отец, дав знак молчать, прижался к дочкиной щеке, поправил ствол и нажал на курок её пальцем. От выстрела ударило в плечо, заколотилось сердце, и Катя увидела кувыркающуюся по веткам белку.

– Ну вот и почин! – усмехнулся Григорий. – Беги! Принеси!

Дрожа всем телом, несла охотница окровавленную тушку белки, и слёзы, застывая, покрывали прозрачной коркой девчоночьи щёки.

– Так, – вздохнул отец, – ты эти бабские штуки забудь!

И хрипло продолжил:

– На охоте жалостей нет. Наше дело от мучений зверьё избавить так, чтоб сразу… Потому выстрел метким должон быть, а добивать подранков – дело тошное. То зверьё, что охотникам на мушку попадается, оно ленивое или дурное. Умный зверь затылком всё чует и слышит. Этого не возьмёшь. Так что не жалей. Тут кто кого переумничает. А соболь вообще зверь норовистый, потому и в неволе не живёт. Не то что песцы вонючие в клетках на нашей ферме. Их хоть голыми руками бери. Многое зверьё таёжное поумней человека будет. Охотнику звериные повадки знать надо, да и много всяких лесных причуд. Тайга тебя научит.

И тайга учила. Знойным летом она, как суровый учитель, хлестала Катькины щёки колючими ветками, когда та, пробираясь в зарослях, выслеживала зверя. В студёные зимние дни тайга заставляла пританцовывать в толстых валенках и вприпрыжку добираться до тайной охотничьей сторожки, где была спрятана от назойливых инспекторов пушнина и разная охотничья утварь.

Про сторожку эту знали только свои. Отец её в овраге выкопал, а внутри выложил брёвнами. И тепло, и сухо. На полках – сухари, консервы, травы и корни, бабой Стёпой собранные, такие, что силу дают. Бабка, когда травы собирала, и Катю учила к чему какой корень и травка.

– Это вот – красный корень, – показывала она внучке. – Пожуёшь – и целый день без воды и хлеба по тайге бегать можно. Никакая хворь не возьмёт. Пижма, подорожник. Это лист брусничный от простуды. А это, – Степанида вздохнула, – «бешень-трава».

– Как это «бешень»? – удивлённо вскинула глаза Катька.

– А потому как мужик, если выпьет отвар той травы, заклинаниями наговорённый, то бесам отдастся, – прошептала баба Стёпа. – Тогда мужик словно бешеный, сил не имеет устоять от женского тела и полюбит без ума ту, что рядом с ним окажется. Мала ты ишо. Ну а как придёт твоё время – лучше душой мужику милой быть без бесовской помощи, потому как за колдовство всегда расплата есть.

Без материнской ласки охотница росла диковатой и замкнутой. Единственной её подругой была Светка, двоюродная сестра. К ней Катя тянулась всей душой. Особенно сблизились сёстры, когда Катя, окончив в райцентре начальную школу, поехала в Усолье-Сибирское учиться в школе-интернате. Там прожили они со Светкой несколько лет в одной комнате.

В тот первый день Светка, влетев с улицы, застала приехавшую сестру за разборкой маленького чемодана с вещами.

– Ой, что это? – весело зазвенела Света, показывая на картинки, которые Катя старательно развешивала на стене.

– Это Париж. Я из журнала вырезала. Это – Эйфелева башня, тут – собор Парижской Богоматери, Монмартр. Я про всё это читала. И вот я книжки привезла: «Три мушкетёра», «Отверженные», «Королева Марго». Так интересно! И всё про Францию!

– Да, ты серьёзная! Как взрослая! – вздохнула Светка. – А я вот люблю легенды. Ты читала «Мифы Древней Греции»? Про разных богов. Как сказки…

И действительно, Светка была совсем другая: хохотушка и непоседа, всегда в центре внимания, пела, танцевала. Неусидчивая, она с трудом закончила восьмилетку и тут же побежала на курсы барменов и официантов.

– Ты вот у нас башковитая, – внушала она Катерине. – В институт тебе надо. Тётка наша Неля в Иркутске геологический заканчивает. Тебе уже семнадцатый год. Попросись к ним подработать на лето. Среди умных людей покрутишься, подскажут чего.

На лето Катя была принята в геологическую экспедицию. Неля опекала её как могла.

Встретив приехавшую родственницу, Неля по-дружески распорядилась:

– Со мной в палатке будешь. Она трёхместная, большая. Жених мой скоро приедет, мы с ним на одном факультете. Пока вместе не живём: у меня родители строгие. Свадьба в октябре. Тогда и начнём новую жизнь.