Валерий Свешников: Былицы

Вот я и думаю, что эти достижения, пожалуй, будут поважнее многих других.

Этот случай с «растительными объектами» был в раннем детстве, а потому мало что осталось в памяти. Но довольно хорошо помню, как однажды я проснулся ночью и обнаружил у себя на груди отпечаток какого-то странного рисунка. Он был похож на след, который возникает, если к коже надолго прижать ткань с вышивкой или какой-нибудь предмет.

Так, возможно, и у меня появился рисунок, напоминающий что-то вроде клетки из прутьев или проволоки, а в клетке находился цветок, похожий на ромашку. Верхушка цветка как бы протискивалась между прутьями клетки и немного возвышалась над ней.

Видимо, в четыре года меня уже одолевало любопытство. Я стал искать на ночной рубашке и пододеяльнике рисунок, который мог бы оставить этот след, но ни аппликации, ни похожей вышивки нигде не нашел. Да и откуда ей взяться – я ведь не девочка, чтобы на меня надевали рубашонки с вышивкой.

Помню только, что спросил об этом цветке маму, но что она ответила, как-то забылось, но, кажется, она тоже не могла найти объяснения этой «тайной печати». До сих пор иногда вспоминаю об этом случае и ищу в нем какие-то смыслы.

Одно из ранних моих «программных заявлений» случилось в два-три года. Судя по воспоминаниям, было еще довоенное время. Папина сестра и наша соседка Елизавета Александровна была деланно участливой и казалась заботливой тетей. Так, однажды, как рассказывали родители, Е.А. спросила меня перед уходом: «Что бы ты хотел, чтобы я принесла в следующий раз?» Они понимали, что это вопрос риторический и ответ на него не имел никакого значения. Он был рассчитан на то, что я забуду про то, что попросил.

Однако я верил в справедливость! И я ждал исполнения своих чаяний, поэтому заявил: «Принеси ябика и ибки». В переводе на человеческий язык мне хотелось яблока и рыбки.

Как часто бывает у взрослых, моя тетя забыла про наш разговор. И при первой же встрече я старательно смотрел на руки моей родственницы в надежде, что получу обещанные «ябики и ибку». Правда, произнес только: «Ябико». Может быть, поэтому при нашем расставании вопросов и обещаний уже не было.

Удивительно то, что и до сих пор я больше всего люблю всякую рыбу, а из фруктов – яблоки. Оказывается, пищевые предпочтения человека могут проявляться довольно рано. А посему родным и родственникам стоит прислушиваться к просьбам детей – они бывают, можно сказать, программными.

В семье не было истовых приверженцев какой-либо веры. За исключением, пожалуй, деда – Александра Алексеевича Свешникова. Дедушка был глубоко верующим, почти как старообрядец.

В те времена почти все считались атеистами. Атеистами числились и мои родители. То есть они не ходили в церковь, но тайком пекли и святили куличи, не постились, да и не было особой нужды, так как не всегда можно было достать скоромного – мяса любого вида. Большие церковные праздники, конечно, знали и помнили.

Меня крестили, но тайно, дома, приходящим священником. В церковь водили меня главным образом соседки. На первом этаже нашего дома жили Карауловы, Малевинские и Маша (Красильникова) – бывшая монашенка. Вот эта Маша чаще других и водила меня в церковь. Хождение в церковь в те времена обозначало путешествие на окраину города на одно из кладбищ. Все потому, что в Вологде все церкви были закрыты, и только на кладбищах еще действовали храмы. Поэтому ближняя от нас церковь была на Горбачевском кладбище. Вот туда, в Лазаревскую церковь, меня и водила монашенка Маша.

Однажды, когда я вернулся из церкви, мама меня спросила, что интересного я увидел и узнал. Говорят, я ответил, что видел Бога, и он вертелся на одной ножке! Изумлению окружающих не было предела. Я как мог объяснил смысл своего заявления, но так и оставалось непонятным, кого же я посчитал за Бога.

На следующий раз, когда Маша привела меня в церковь, она попросила показать того Бога, которого я увидел неделю назад. Я показал на… вентилятор, который неторопливо вращался под действием теплого воздуха, выходящего из церкви.

Все стало ясно. Я видел «Бога, вращающегося на одной ножке», потому что вентиляторов я до сих пор не видывал – у нас их нигде пока не встречалось. А этот единственный оказался сломанным. Так стало понятно, что только прогресс и наука иногда разрушают наши религиозные заблуждения. А иногда они вводят в заблуждение, если знания неполноценны.