Валерий Свешников: Былицы

Это стало понятно через несколько минут. В пурге и ночной мгле мы обнаружили, что эта садистка в шинели высадила нас раньше времени на станции Чахлово. До нужной нам станции еще пять километров, а может и больше.

«Ко прахам» взбодрил нас каким-то афоризмом, но чувствовалось, что он понимал свою оплошность за утрату бдительности. Делать нечего, теперь надо идти до Паприхи. Но единственный ориентир – это засыпанные снегом рельсы со шпалами.

Пурга все крепчала, снег на глазах заметал слабые следы прошедшего поезда – рельсов уже почти не было видно в темноте. Идти по шпалам, засыпанным снегом, было не очень удобно. Приходилось либо часто семенить ногами, либо широко шагать, а это любом случае очень неудобно и медленно. Как говорится, мы так накувыркались уже через полчаса, что стали идти все медленнее.

И тут сзади стал появляться какой-то свет. Мы поняли: нас нагоняет поезд. Быстро скатились в сугробы вправо от линии. Мимо прогрохотал в клубах пара и огнях паровоз с несколькими вагонами. Хорошо, что это был коротенький поезд и мы недолго отсиживались в кустах. Мы посмотрели ему вслед и выползли на рельсы.

Тут я увидел, что из кабины паровоза над тендером через каждые несколько секунд вырывается какой-то красноватый сноп света. Хорошо, что мы понимали смысл, а точнее, бессмыслицу приступов шпиономании, бушевавших тогда. А то можно было бы принять этот свет от открываемой топки паровоза за сигналы азбуки Морзе. А ведь были такие «бдительные» граждане, которые даже щелканье жучка-древоточца принимали за тиканье часов от мины и вызывали милицию или госбезопасность. Бывали и более курьезные случаи, но сколько совершенно безвинных людей пострадало из-за подозрительности нашего обывателя!

Через час-полтора мы все-таки вышли к Паприхе. Все, наконец закончилось это хождение по шпалам. Тут «Ко прахам» стал настоящим нашим поводырем. Мы обогнули станцию и вышли в поле. Иван Николаевич объяснил, что надо найти нашу дорогу. К станции подходят две дороги, а нам надо держаться правой из них. Но как в этой белой пелене найти ее?

Мы принялись бродить по снегу, стараясь нащупать ногами твердую дорогу, чтобы найти нашу и только нашу дорогу.

Наконец, нашли, но пошли, пожалуй, еще медленнее, так как все время ходили зигзагами и искали ногами дорогу. Уже казалось, не будет конца этому блужданию или что мы топчемся на одном месте и никак не продвигаемся вперед. Так устали, что даже не стали останавливаться, когда кто-то крикнул: «А вдруг тут волки!» Иван Николаевич успокоил, что в такую погоду волк не любит охотиться – следов не найдешь и бежать по снегу не сподручно.

И тут впереди показался слабый огонек, и мы вошли в деревню. В деревне тишина, избы засыпаны снегом по самые крыши. Ни одного огонька, кроме той избы, к которой мы и вышли.

Это была довольно большая изба, около нее стояли сани с поднятыми вверх оглоблями. «Ко прахам» пояснил, что мы вышли как раз к постоялому двору. Поднялись в темноватую «залу». Там было сильно накурено, дым был ядреный от махорки. За длинным столом сидели человек пять или шесть и играли в карты. Над столом висела керосиновая лампа с жестяным абажуром. Светила она неярко, и как уж игроки разбирали масть карт, одному богу было известно. По углам вповалку спали люди. Хозяин предложил теплой картошки и поставил самовар.

Мы были рады оказаться в тепле, ноги уже гудели после долгой ходьбы по снегу. Все оценили прелесть теплой картошки с салом и хлебом. Эта еда показалась вкусней куличей.

Нас тут же сморил сон. Но спали мы не очень долго. С рассветом около семи-восьми часов утра стали подниматься возчики. Они курили, кашляли, что-то ели за столом и, громко разговаривая, выходили на двор. Скоро стихло – это разъехались возчики.

Нам тоже надо было вставать и опять идти, но уже днем, слава богу, уже без пурги и по свежепроложенной дороге. Перед выходом мы чуток перекусили – опять горячей картошкой, но уже с консервами «Бычки в томате». Хотя была примета, что рыбу брать с собой на рыбалку не следует, но выбор продуктов был невелик в те поры. Да и съели мы ее еще до рыбалки.

Хорошо, что пурга унялась, а на востоке в просвете между тучами и горизонтом занималась робкая заря. Мы потопали примерно в сторону зари. Настроение улучшалось с каждым шагом. Не стало пурги, дорога была видна и немного даже укатана уехавшим обозом – что еще надо, чтобы добраться до рыбных мест.

Скоро мы вышли к Лобкову – к старинному селу на берегу Лежи. Сразу направились к реке, чтобы застать утренний клев. И он удался, видимо, после ненастья погода повернула к ведру.