Татьяна Полуянова: Весь мир – к твоим ногам. Рассказы

– И не говори! Да и мы приборы ватниками прикрываем, чего греха таить. Только ведь тоже до поры!

– Сколько техники пропало! Комбайны, струги, электровозы с вагонетками, эх! – столько труда насмарку! – Серёга потёр левую сторону груди под расстёгнутой рубахой.

– Да что техника, людей жалко!

– Да что людишки, хто их щщитат? Бабы новых нарожают, – подмигнул Анатолию Михалыч.

– Вот с тех пор и бабу-то свою не хочу, – пробормотал смущённо Серёга, продолжая первоначальную тему разговора. – А какая тут связь – сам не пойму.

– А чужую хочешь? – задорно спросил Митяй.

– Чужую? Не-е. Я Валю люблю.

– Это пройдёт! Это от стресса. Вот посидим ещё денёк-другой на солнышке, подлечимся, выхаркаем уголишко из лёгких. Приедешь, да обрадуешь Валю свою, – подмигнул Михалыч, – ну, а сам не сможешь – мы всегда подмогнём!

Опять раздался взрыв хохота.

Утром сверху пришла группа туристов. Остановились поздороваться. Знакомый инструктор сказал, что они видели на тропе медвежьи следы.

Шахтёры встрепенулись. Угостив чужого инструктора сигареткой и водочкой, порасспросили подробности. Вскоре группа ушла – торопилась на электричку. Мужики, засидевшиеся без дела, посовещались и решили сделать ловушку. Тут же дружно принялись за работу: отпилили от поваленного ствола толстенное бревно, прицепили его найденной где-то верёвкой к мощной ветке кедра так, что оно горизонтально висело под веткой на уровне груди мужика среднего роста.

– Задумка такая, – охотно пояснял Макарыч, седоватый шустрый мужичонка, – медведь выходит из леса и нечаянно задевает бревно. Оно отклоняется и, возвращаясь, бьет его. Он злится – толкает сильней, бревно опять – со всей дури бьёт медведЯ – делает ударение на последнем слоге Макарыч. – В конечном итоге – пи… ец Потапычу!

– Медведь – д-дурак, что ль – толкать б-бревно? – засомневался Валера.

– Ну, дурак, не дурак, – сказал понимающий в охоте Макарыч, – а это действует безотказно!

После обеда опять засели за карты. Время от времени кто-нибудь из мужиков подходил к бревну, отклонял его примерно на полметра и отпускал, бревно неизменно возвращалось, уходило маятником в противоположную сторону. Макарыч снова и снова объяснял принцип действия ловушки на медведя всем желающим. Шахтёры одобрительно кивали хмельными головами и возвращались к прежнему занятию.

Анатолий, смирившийся с положением дел – не хотят мужики идти по маршруту, ну и не надо! – отсыпался в палатке.

Карточная эпопея продолжалась и после ужина. Тихий вечер плавно переходил в тёплую ночь. От ручья повеяло влажной прохладой. Застрекотали в траве кузнечики, проснулись ночные птицы. Спустившаяся с гор темнота была плотной. В оранжевом свете костра масти едва возможно было различить. Мужики с сожалением отложили карты.

– Хорошо-то как, господи! – Валера тяжело поднялся, потягиваясь, задрал голову к ярким мерцающим звёздам, обвел сидящих у костра товарищей и зачем-то сообщил: – Пойду отолью!

– Погодь, Валерка! Я с тобой! – едва сумел подняться щуплый, как подросток, Игорь.

Он был пьян сильнее других, так как не корректировал количество спиртного применительно к своей массе тела и пил наравне с бугаём Валерой и другими большими мужиками. Пьяная парочка, пошатываясь и поддерживая друг друга, шагнула в темноту.

Спьяну Игорь не заметил бревна, навалился на него, бревно отклонилось. Игорь по инерции качнулся вперёд, не удержал равновесия и повалился в траву. Бревно, которому он задал при этом приличную скорость, начало возвратное движение, ударило с маху в бок ничего не подозревающего Валеру и опять отправилось в противоположную сторону, где уже начал подниматься Игорь. Подняться ему так и не удалось.

Вряд ли когда-либо раньше вековая тайга слышала такие маты. Вряд ли она услышит их позднее.

Валера, угрожая невидимому в темноте врагу, поднялся на карачки, потом встал покрепче на ноги и приготовился. Когда бревно приблизилось, он со всей силы оттолкнул его обратно. Игорёк только что сумел подняться, но не успел выпрямиться, когда его так долбануло в лоб, что он отлетел в сторону и потерял сознание.

На крики и маты прибежали шахтёры. Бревно методично зацепило ещё двоих, потом ещё одного, последнего. Наконец, всё уладилось. Шахтёры подобрали щуплого Игоря, наиболее пострадавшего от медвежьей ловушки, понесли его к костру и бережно уложили на травку.

– А ты говорил: медведь – не дурак! – Макарыч насмешливо глянул на Валеру.