Татьяна Полуянова - Весь мир – к твоим ногам. Рассказы

– Семейные? – спросил Анатолий, помня, как намаялся прошлый раз с шустрыми детишками, пока их родители «культурно отдыхали».

– Нет! Сам увидишь! Вон твои орлы, иди, знакомься!

«Орлы» – восемнадцать крепких мужиков в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти, шахтёры, приехавшие на базу по профсоюзной путёвке. Мужики преданно смотрели на Анатолия, что называется, ели глазами, всем видом показывая полную готовность к активному отдыху. Что-то в одинаковых взглядах столь разных людей показалось знакомым. Так же старательно глядел на мачеху отец в день зарплаты, изо всех сил стараясь выглядеть трезвым. Насчёт отсутствия проблем с этой группой зашевелились сомнения.

«Ладно, – подумал Анатолий, – где наша не пропадала! Не из таких ещё – туристов делали! Восемь дней – не восемь лет».

Распределил обязанности, назначил завхоза, получил вместе с ним продукты и снаряжение.

Два часа езды до Лужбы шахтёры опохмелялись. Анатолий не препятствовал: всё меньше бутылок останется тащить с собой наверх. Оставалось лишь пассивно наблюдать, делая вид, что сохраняешь контроль над ситуацией. Мужики вели себя прилично, к другим пассажирам не привязывались. Хоть за это спасибо.

Вышли из электрички с чувством лёгкости и свободы. Такую окрылённость могут испытать люди, которые враз решились оставить дома сварливых жён с надоевшими тёщами и непослушными отпрысками, чтобы отправиться в горы чисто мужской компанией.

Прошли немного по берегу и начали грузить рюкзаки в лодки, чтобы переправиться на другой берег Томи, откуда начинался запланированный маршрут. По тому, как тяжело падали рюкзаки на днище, издавая жалобное бряканье стеклотары, инструктор догадался, что осталось не так уж и мало. Шахтёры шли медленно, кряхтя под тяжестью драгоценной ноши, которую бережно опускали на землю во время частых перекуров. Встали на обед в устье ручья Алгуйского. Расстояние, которое должны были пройти за час, с трудом преодолели за три. Анатолий понял, что сегодня – группа не ходовая.

«Что ж, пойдём на компромисс – сделаем полуднёвку. Пусть ребята лишнее выпьют, съедят, а завтра налегке двинемся дальше», – решил он.

– Эх! Обстановочка! – обрадовались шахтёры, – это тебе не в забое: травка, солнышко – лепота!

Быстро разбив лагерь, сварили обед.

– Вот всё плохо, плохо, плохо, и вдруг – хорошо! Выпьем за нас, мужики! Славно, что мы решились на этот поход! – прозвучал первый тост.

Основательно закусив, шахтёры организованно разделились на две группы и уселись на бережку играть в карты на высадку. Кто проигрывал пять раз – доставал бутылку из своего рюкзака. Под водочку время катилось так же быстро, как воды сбежавшего с гор Алгуйского ручья. Шахтёры жадно вдыхали густой от ароматов разнотравья воздух, с непривычки часто кашляли, отхаркивая уголь из лёгких.

Вечером на общем совете Анатолий озвучил планы на завтра:

– Нужно взять Шорский перевал и спуститься на реку Малый Казыр, по тропе подняться до ручья Высокогорного, где стоит Большой приют. Вот там, действительно, лепота, мужики! Не то, что здесь – проходной двор!

– К-командир! – слегка заикаясь, миролюбиво сказал Валера, староста группы. – А д-давай поживём здесь! Как н-надоест – так и пойдём! Нет, ты п-пойми правильно, ребята только из забоя, солнышко увидели. К-красота! – повёл он в сторону могучей рукой.

– А т-тут идти к-куда-то! – Валера приобнял за плечи инструктора, возвышаясь над ним на целую голову.

Анатолий не стал возражать. Не завтра, так послезавтра им всё это надоест – тогда можно будет продолжить маршрут.

Наутро всё повторилось. Спиртное, завтрак и карты. К обеду водка у мужиков неожиданно кончилась, и проигравшие бегали за ней на станцию: три километра до реки, потом вплавь через Томь, так как лодки курсировали только к прибытию электричек, ещё километр до магазинчика на перроне. Итого: восемь километров в оба конца. Особо одарённые умудрились сгонять раза по четыре. Купить сразу несколько бутылок – то ли не соображали, то ли надеялись, что больше не проиграют.

Инструктор с тоской ждал, когда шахтёрам наскучит сидеть на одном месте, и они выйдут, наконец, на маршрут. Было очевидно, что мужикам всё больше и больше нравился именно такой «поход».

Анатолий не хотел обижать шахтёров, но и пить больше не мог. Его душа рвалась наверх, к вершинам. На третий день ещё до подъёма группы он убежал на пик Запсиба. Размяться, вдохнуть красоту гор и ощутить полёт. Взбежал на пик, осмотрел окрестности. Вот она – свобода! Высокомерные облака не смели увернуться. Здесь ты с ними на равных. Протяни руку и хватай! Паришь на вершине, как птица!