Александра Фокина - Волшебник и птица

– Тебе не понравится, – ответил он, в свою очередь оперевшись на перила винтовой лестницы, припёртый желанием ясности подруги. Да подруги, она всегда была отличной подругой, не другом. Посвящена в его тайны, не в причину понимания и сохранности этих тайн, лишь щенячьей преданности и отсутствия как интереса, так и внимательности к тому, что вне его… того, кого она сама себе… ну, в общем, не того… ему просто было жаль её, всегда только жаль… Да и дому нужна была ещё одна тень, дабы он не стал совсем потусторонним…

– Астея, я помогу тебе, но пора нам оставить друг друга в покое. Того, кого ты полюбила во мне, никогда не было, там, где ты всячески пыталась его достать, выскрести… Тебе пора увидеть мир, все его конфликты и парадоксы. Ты засиделась в одиночестве, и этот замок давно стал слишком мал для тебя. Это разговор не для лестницы, мне было необходимо время, но раз ты желаешь всего и сразу, то давай воспоём оды ясности…

– Но мы были вместе! Нам было хорошо, какое-то время… – пытаясь спрятаться от прямоты, как будто от своры самой же выпущенных хищников, сказала она, прячась за решёткой и косясь на него одним, синим-пресиним глазом.

– Ну, так цени его! Это было временем легкости, когда мы ещё не видели иных развитий наших судеб. Уходя в претензию, ты захлопываешь дверь лёгкости и искренности. Ты можешь жить здесь столько, сколько необходимо, дабы разобрать скелеты в шкафу… свои, мои не примерять… или лелеять надежду, что всё будет так, как раньше… но реальность всё равно задавит тебя натиском того, от чего ты желаешь избавиться… или я, или мы… Время перемен припёрло нас к стене… Ты всегда останешься мне другом, родным и близким человеком… Я не гоню тебя… Но я предлагаю тебе поехать к тётке в Стару и понять, чем ты желаешь заниматься – сама, вне меня! Как найдёшь, я пойму, если ты не захочешь видеть меня, ты знаешь моего поверенного в Самузе, он воплотит все твои мечты в реальность. – Посмотрел, как она поняла, осела ли в ней такая желанная правда… Думал Рудра, не отводя взгляд от синих, поедающих каждое слово глаз.

– Общайся с одногодками, не лезь в сообщества, дабы не потерять себя, тем более в религию. Помни, в фанатизме нет роста, старайся не привязываться к тому, чего не понимаешь. – Он спустился на несколько ступеней вниз и нежно поцеловал её в лоб. Астея стояла, понимая, что давно уже слышала этот разговор, всегда знала, что будет именно так… Неизбежность! Безысходность! Слезы показывать не хотелось ни за что… Но далеко в глубине души наступило долгожданное спокойствие, облегчение… Желая сохранить хоть каплю достоинства, она побежала вниз, не оглядываясь…

– Астея, – она остановилась, сердце колотилось, готовое выпрыгнуть и покатиться по ступеням… вся обратилась в слух, – всё так, как необходимо. – Его голос эхом раздробил последнюю надежду… – Это нужно для нашего развития. Мы лишь средства на этом колесе времени, ты ещё вспомнишь меня с улыбкой и воздашь хвалу богам за то, что развели нас в разные стороны…

Он поднялся в свою комнату, маленькую, ровную, чистую… залитую светом со всех сторон. В углу стояла узкая кровать, больше похожая на перевёрнутый ящик или гроб. Два стола у окон, один повыше и со стулом без спинки, второй немного пониже и с удобным, мягким полукреслом. Было видно, что человек, живущий здесь, много работает, читает, пишет. Всё было создано с тем условием, дабы не отвлекаться на тело, когда мозг находится в полёте. Небольшой камин, изысканно выложенный крупными камнями, мельчающими, по восхождению вверх, больше похожими на пузырьки, чем на каменную кладку. И полки с книгами, свитками, всякими бутылками, пузырьками, бутылочками… Книги были везде, занимая шкафы сообразно размерам и годам, а также соответственно содержимому, были аккуратно сложены или расставлены.

Рудра подошёл к небольшому треугольнику на стене, вставленному внутрь квадрата, надавил сначала на треугольник, а когда квадрат выполз на него, потянул на себя, как рычаг. Стена поползла в сторону, открывая небольшую кладовку, переходящую в потайной выход обратно в подвал. Но в этом случае ступени заменяла верёвочная лестница. Тут тоже всё было довольно упорядочено, все предметы, как будто с вышколенной безупречностью, знали свои места, имея привычку расставляться по ним. Ничего не замечая, точно зная, что ему необходимо, Рудра достал маленький свёрток и коробочку с зелёным порошком, серебряную шкатулку с несколькими изящно вставленными в неё камнями. Захватив ещё пару свитков и тяжёлый, уникальной работы меч, вышел, закрыв за собой дверь. Он сел за стол, развязал мешочек и стал пересыпать содержимое в шкатулку, добрая половина просыпалась на стол… Чертыхаясь, он собрал порошок со стола.