Андрей Мерешкин - Книжная пыль. Рассказы

Корректор Вера Вересиянова

Дизайнер обложки Василиса Мерешкина

© Андрей Мерешкин, 2017

© Василиса Мерешкина, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4483-1169-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выражаю благодарность за критику и тёплые слова Наталии Мерешкиной, Екатерине Верховой, Анастасии Юриковой-Железняк, Ярославу Хотееву; а также всем тем, кто считает, что внёс свой вклад в настоящий сборник.

Андрей Мерешкин живет в Москве. Он – аналитик в сфере маркетинга и своим подаренным ХХI веком занятием очень даже гордится. С одной существенной поправкой. Мерешкин не готов ограничивать себя инструментарием, привычным для большинства его коллег. Ведь цифры и логика, прогнозы и тенденции хороши и убедительны до своеволия пресловутого «человеческого фактора». Потому так ли уж неожиданно желание специалиста новомодной профессии заглянуть по ту сторону формального явления, докопаться до первопричин и сути человеческих поступков и страстей? С логикой и прогнозами складно там получается редко.

Это первый сборник Андрея. Больше скажем, перед нами первые строки, которые 36-летний автор увидел в напечатанном виде, тем самым дав старт своему прямому и, в понятном смысле, официальному общению с читателем. Тем удивительнее уверенность и подкупающая внятность писательского почерка Мерешкина, его тематическое разнообразие и умелое владение жанрами и темами – от лирической зарисовки до трагических интонаций, от приближающейся к фарсу комедии до почти детективной интриги и даже мистики, от лихой «непричёсанности» сегодняшних молодых до исковерканных судеб их сверстников из «сороковых-роковых». Но главное – пронзительная честность автора в отношении своих героев, как правило, не обласканных удачами, с немалым потенциальным запасом душевной щедрости, иногда завидно мужественных и порой опасно безвольных.

Андрей Мерешкин умеет понять каждого из них, горько заблудившихся на жизненных перекрестках в том числе. География этих перекрестков вполне впечатляюща – от столичных Чистых прудов до земли, породившей Волжский исток и бойца, убитого или, к счастью, не павшего подо Ржевом, но этот исток, саму Волгу, Тверь и всю нашу Россию защитившего. А далее – до величественной и в нынешнем веке Сибири…

Похоже, проза Андрея Мерешкина сценична и не чужда кинематографу. Всё дело в постоянном непокое его персонажей. Они в действии и движении ежесекундно – в душевном прежде всего.

Мы захватим этот город. По-туристски вывернем его наизнанку и вынудим показать окрестности. Один из живописнейших пейзажей, сливаясь с приятными звуками оркестра и вкрадчивым баритоном солиста, задержит нас в баре неподалёку. Мутный завсегдатай быстро разболтает маршрут к улице продажной любви, где мы глубже всмотримся в город.

Не забудем перетрясти и остальные кварталы. В надежде отправиться на пару веков назад вонзим взгляд в каменные стены облезлых домов, взирающих на нас с архитектурным апломбом. Вскоре справимся и с ними: попросту станем в них жить: в дешёвых мотелях и шикарных залах, наполненных морским воздухом и нашим весельем. Окончательно измотаем город долгими посиделками и выпивкой. Бёдрами прижмёмся к песку в каждой точке горячего берега, посидим на всех лавочках, вдохнём ароматы деревьев и цветочных клумб, выслушаем все городские легенды и к закату завернём поужинать в любимый ресторан мэра.

Город, не выдержав бесстрашного натиска молодости, капитулирует: распластается долгими ленивыми пляжами, растянется улыбками барменов и заговорит сердечными предутренними монологами местных. А мы обнаглеем настолько, что закружим по нему, как варвары, вломившиеся в Рим. Натворим дел, а утром въедем победителями через главные ворота, сойдём на центральной площади и властно осмотримся. Каждый прохожий будет обязан улыбнуться и поздороваться. Окружающие с радостью станут упреждать наши желания, и мы забудем о неудобствах и печали.

Безвольная пресыщенность через неделю, две или месяц, но обязательно иссякнет последней фантазией. И в одно трепетное утро мягкий, ласковый бриз с лазурного моря, безуспешно цепляясь за белые песчинки, омытые тёплым прибоем, донесёт до наших лиц тревожные слёзы счастья. Мы затоскуем, да так сильно, что восторг от случившегося не успокоит томные воспоминания. Отступят мечты, и мы осознаем: нам нечего больше желать, этот город отдал нам всё и полностью поглотил.