Creative Writing School - Пашня. Альманах. Выпуск 1

Майи Кучерской

Проза (осень 2015)

Ничего не могу с собой поделать: мне нравятся эти рассказы. Каждый своим и по-своему.

Оттого ли, что я присутствовала при их рождении, что прожила с их авторами общие несколько месяцев 2015 года, а с некоторыми и больше? Не думаю. Оттого ли, что большинство из тех, чьи рассказы публикуются ниже, до прихода в нашу школу никогда не писали законченных текстов, и вот какие-то 10 недель раскрыли в каждом несомненный литературный талант? Нет. Потому что даже если вычесть все это наросшее тепло, родство, все эти педагогические радости, останутся живые истории, рассказанные неповторимо, каждая о своем.

Итак, мне нравится «Сувенир» Юлии Виноградовой. Анекдот и прикол – историю о том, как полиция в аэропорту приняла за опасное оружие игрушку, – Юля превращает в драму предательства, разрыва с родным городом, любимыми людьми, завершающуюся внезапным обретением нового дома. Все это изложено на нескольких страничках – лаконично, емко, почти сурово и с безупречной точностью, психологической достоверностью. На наших глазах из семечка (анекдота) вырастает дерево.

А «Латексный костюм в шкафу» Анны Комиссаровой? Тоже прекрасен. Нетривиален! И по набору персонажей, и по теме, и по идее. Это рассказ про московских фриков – полубогему, поселившихся однажды в съемной квартире старого доходного дома на Цветном бульваре вместе с самим рантье, бывшим фотографом и кинооператором, который хранит в шкафу латексный костюм. Сквозь щели его шкафа и этого текста тихо сочится атмосфера странности, бесприютности и полного одиночества каждого из героев, их общей раненности молодостью, как сказано, впрочем, в другом сочинении. Нет, не только молодостью, но и временем. Этих странных людей бог его знает каким ветром занесло в сегодняшнее, очень неуютное для них время, от которого они надеются спрятаться в модном баре «Симачев» или в другой стране, но попытки их обречены. Самый, пожалуй, грустный и неожиданно злободневный в подборке рассказ. «Потерянное» поколение в России образца 2010-х годов.

«Мне не страшно» Михаила Кузнецова – негромкий рассказ о любви, мужа к жене и сыну, героя к миру, который на глазах захирел: деревня, когда-то переполненная жителями, за десять с лишним лет почти опустела, непьющий, один из самых достойных в деревне парень Ваня сделался алкоголиком, жена из веселой красавицы превратилась в лежачую больную. Ей кажется, что смерть близко, и она хочет крестить сына поскорей. Митя идет пешком 12 километров за батюшкой в райцентр, лишних денег на такси нет, а Ваня напился так, что не смог отвезти. Но батюшка отказывается ехать в деревню – без двух огласительных бесед с крестными родителями крестить младенца нельзя. Митя находит выход. Прочитайте – увидите какой. Сквозь внешнюю тишину этого рассказа – здесь никто не кричит, не рвет на груди рубаху, не рыдает – проступает глубинный стоицизм главного героя, он несгибаемый, и пока он жив, будет стоять это село. С таким действительно «не страшно». Как не страшно и то, что сквозь какой-то врожденный литературный профессионализм этого текста проступает дух прозы деревенщиков, однако он присутствует здесь лишь как окликаемая традиция, не заглушая собственный авторский голос.

«Мороз» Татьяны Мазурёнок – святочный рассказ, действие которого проходит в одном из самых зимних мест на земле – Якутске! Как и предписано законами жанра, рассказ источает ощущение волшебства, хотя никаких волшебников и дедов морозов тут нет, просто под школой прорвало трубу и за ночь в подвале образовалась «настоящая ледяная крепость». Ее увлекательное описание – с норами, желобами, белой королевской залой и создает атмосферу сказки, близкого чуда, которое действительно вскоре вырастает на пороге дома одного из героев рассказа. Это самый светлый в подборке рассказ, недаром в конце его звучит именно это слово, «свет!»

«Надя» Юлии Орловой – горестная история девочки с «фиалками в голове», с которой столько доброго и счастливого было связано в жизни героини, пока после катастрофы принцесса не превратилась в слабоумное чудовище. История Наденьки дана в очень метко описанных интерьерах: «Сквозь дрему я почувствовала запах детства. В этой поздней электричке пахло пирожками – жареные, толщиной с сосиску, девять рублей пачка, обернутая целлофаном, их можно было купить в пекарне у поликлиники» – и вот они, пирожки, электричка, поликлиника – сочные, живые. В итоге получился идеально тонко прописанный портрет, который может украсить и длинный рассказ, и повесть, и роман.