Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

– Да нет же, я просто концентрируюсь слушать, – все-таки пошел на попятную Алекс.

– То-то же. – Слишком суров Мурзик, который, успокоившись, правда, все же не до конца доверяя хозяину, приготовился излагать свой райдер.

– Что касается питания, то я не буду останавливаться на этом вопросе, который, как ты понимаешь, есть само собой разумеющийся. Насчет же дополнительных бонусов, которые должны содействовать комфортности моего пребывания под сводами этой неухоженной квартиры, то я желаю, чтобы в моё единоличное пользование было предоставлено кресло напротив телевизора, и это твое «брысь» чтобы я больше не слышал. Понял?! – Мурзик проникновенно посмотрел на Алекса.

Так, следующим пунктом идет кофта из ангорки. Я хоть существо теплокровное, но, тем не менее, не только сам даю тепло, но и не прочь погреться, так что нечего прятать от меня ее, а сегодня же предоставить мне в мое полное пользование. И опять напоминаю, не употреблять свое «брысь»! Так, далее… – Мурзик почесал себя за ухом.

Вот хорошо, что я сам себе напомнил. А ты, наверное, даже и не имеешь в себе такого памятливого функционала, – ухмыльнулся уже вовсю оборзевший Мурзик, глядя на смиренно сидящего Алекса. – Да запомни ты, наконец, что я тебе постоянно когтями выказываю, что я не люблю все эти ваши водные процедуры. И если я терплю воду, то лишь в качестве дополнения к молоку после соленой рыбы. А твои, принижающие мое достоинство заявления, что я дурно пахну, не имеют под собой никаких оснований, и я как зверь, имеющий куда более близкие связи с природой, со всей ответственностью заявляю: что естественно, то не безобразно. Так что, с сегодняшнего дня и отныне и во веки веков, все водные процедуры находятся под моим запретом! Мяу! – закончил эту блоковую фразу Мурзик.

Кстати, тут я намедни видел, как одну домашнюю кису расчёсывают, так что прикупи для меня специальную расчёску, и когда я буду в расположении, будешь чесать меня. Надо, видишь ли, готовиться к марту…

Мурзик, видимо, взволновался в своем предчувствии этого события, когда их желания (инстинкты) входят в фазу наиболее благоприятного совпадения с возможностями (природными сроками) и, сбившись со своего списка претензий, поднялся на лапы и, решив домыслить свою инстинктную предсказуемость, бросив Алексу на прощание: «Так что смотри у меня, не позволяй мне у тебя скучать», – легким шагом направился в зал возлежать на теперь уже его кресле.

– А?.. – Внутренний голос попытался было возразить, но тут же на полуслове был заткнут Алексом.

– Заткнись, мне уже пора пойти и выпустить пар.

Алекс бросил прощальный взгляд на удаляющегося кота, развернулся и направился в другую сторону, а именно в спальню, собираться на работу.

– Ну а правило «всему своё место и время» ещё никто не отменял, так что пора распрячь мою четверку коней и кое-кому, предоставить возможность лицезреть мой дебют четырех коней, – глядя в упор в себя, дал запотеть зеркалу Алекс.

Человек – существо общественное, и поэтому он даже в свой решительный для себя последний час не собирается лишать себя удовольствия разделить этот момент если не с близким, то хотя бы с каким-нибудь обществом, которое он, согласно своим воззрениям на него, решит поделить на тех, кому он предоставит внеочередное и, скорее всего, первое место для встречи с праотцами, и тех, кто останется про запас. Ну а для третьей, недосягаемой им части, в основном виртуального сообщества, будет отдано на откуп право на осмысление всех его поступков, которые привели его в такое безудержное для себя и безнадежное для его окружающих состояние. Что и говорить, а когда человеку чрезмерно тяжело, то он старается переложить этот свой тяжкий груз на плечи других, близко стоящих или близко сидящих с ним людей. Они, скорее всего, лучше бы шли сами по себе налегке, но кто ж их желание или нежелание спрашивает, когда вам так тяжело и больно (эффект электро – самый последний в передаточной цепочке получает окончательный, вбивающий в землю заряд).

Ну а пока что, ничто в этом мире не делается за просто так и всем приходиться трудиться, кроме разве что, некоторых продвинутых стран, построивших у себя подобие займового коммунизма, и живущих по принципу – после нас хоть потоп и кризис ликвидности. Для нашей страны это пока недостижимое и не совсем желаемое будущее, где в отличии от этих стран, ещё не наступили такие радужные дни (вот почему они проводят все эти жертвоприношения своих душ на этих радуга-парадах). Так что Алексу пока что ещё приходится добывать себе хлеб насущный каждый день, отправляясь на работу в редакцию одного из журналов, где он числился фотокорром, и куда он со своим характерным желанием и вознамерился поутру пойти, и уже там переложить свой тяжкий груз на своих коллег.