Елена Джеро - Вся правда о

– Добрый вечер, дамы. – Голосу можно было дать максимум сорок лет. – Синьора Вазари, годы рисуют только румянец на вашем лице. И полысеть мне на месте, если вы сменили сорт табака! О нет, все тот же Bali Shag, вкус благородных амбиций. В нашу прошлую встречу я говорил вам, инспектор, что постоянство противно природе, однако существует несколько исключений, и марка табака – одно из них.

– Уже не инспектор, – поправила Аличе, – на вольных хлебах.

– Рад. Искренне рад. Мне всегда казалось, что погоны вам жмут… Не представите ли меня вашей спутнице?

Сыщица повернула к Доминик лицо с припечатанной улыбкой.

– Доминик, познакомься, принц Рокка.

– Альфредо, – протянул руку Белый принц. Ладонь оказалась гладкой и прохладной. – Невероятно приятно. Вы, я предполагаю, приехали к нам из страны шампанского и бордо?

– Урожденная итальянка. Просто родители обожали Доминик Лаффен.

– Скажите ей, что я ее люблю! – не отводя взгляда от Доминик, продекламировал Альфредо.

– Что, уже? – закашлялась сыщица. – Поздравляю.

Доминик прыснула:

– Аль, это фильм такой, она там играет с Жераром Депардье и…

– Миу-Миу, – закончил принц с улыбкой.

Вот ведь история – он здесь пару минут, а уже кажется, есть между ними что-то общее, принадлежащее только им. Ну кто еще сейчас помнит Доминик Лаффен? Выдернув себя из зачарованного ступора, молодая женщина произнесла:

– Но в отличие от родителей, мне это имя не по душе.

– Имя значит в жизни гораздо больше, чем нам представляется, придает ей определенное направление, я бы сказал. Могу ли я узнать, чем вы… Постойте-ка… Ваше лицо мне знакомо, никак не вспомню точно, в каком контексте… Проклятая память…

Доминик улыбнулась.

– Я все равно уже не там. Работа ведь не должна быть постоянной, не так ли?

– Работа не должна быть скучной. Как и жизнь. Иначе – зачем? Но вам, милые дамы, мне кажется, скука не угрожает.

– Вам тоже, принц, хотя род вашей деятельности был и остался для меня загадкой, – вставила Аличе со значением.

– О, ничего загадочного, мою деятельность можно обозначить как искусство. Скульптура – будет точней.

– И что же вы ваяете, маэстро?

– То же, что пытаются ваять все мастера. Душу.

Скульптор понизил голос и сощурил сверкающие глаза, но тут же вышел из мрачной роли:

– Не смею больше отвлекать вас. Несравненная Аличе, могу ли я получить ваши новые координаты? Надеюсь, вы помните, что в моей жизни всегда есть калитка для вас.

И, спрятав протянутую визитку во внутренний карман пиджака, почтительно прижал к груди шляпу и откланялся. Обе женщины смотрели ему вслед. Неожиданно он щелкнул пальцами и обернулся:

– Зря вы бросили театр, синьора Сантини!

Вспомнил все-таки. Аж в груди потеплело.

– Как же, бросила она театр, жди, – пробурчала под нос Аличе, разливая по бокалам вино. – Свой открыла! Давай, Дом, за театр!

Подруги выпили. В голове Доминик еще звучал веселый голос. Вот есть люди, после встречи с которыми хочется смеяться и петь. От других, наоборот, становится кисло в животе. А от принца послевкусие было волшебным, будто с тобой только что говорил герой книги.

– Он что, правда скульптор? – спросила она подругу, раздумывая, не привлечь ли его к мастер-классу для «ндрангетиста».

Бывшая инспектор с сомнением пожала плечами:

– Вряд ли. Наверное, в переносном смысле сказал. Черт его знает, кто он на самом деле. Гроссмейстер – так его называют в определенных кругах.

Сведений о Гроссмейстере у уголовного розыска было немного. От унаследованных от сиятельных родителей титула и небольшого состояния остался только титул. Ходили слухи, что все средства он потратил на благотворительность. По крайней мере, на тот момент, когда Аличе работала в органах, никакой недвижимости и даже автотранспортного средства на принца Рокка записано не было. Зато он был вхож в дома самых влиятельных людей страны.

– Возможно, из-за титула? – предположила Доминик. – Многие привечают голубокровных нахлебников. Украшение стола и дома, так сказать.

– Нет. Нахлебники – лебезят, пресмыкаются. В случае принца лебезят перед ним. Поговаривают, что вроде он решает неразрешимые проблемы или оказывает эксклюзивные услуги, но какого рода – сказать трудно.

Близкое знакомство инспектора Вазари с носителем голубой крови произошло, когда расследовалось дело одного из финансовых столпов страны. Столп был не против поделиться сведениями, которых от него добивалось правосудие, однако опасался не дожить до суда.