Давид Шварц - Повести. Рассказы. Истории

Не вам рассказывать о первых годах жизни в стране, вы сами отлично это знаете по себе.

Алекс тяжело работал, и мне надо было ему помогать. Я стала искать работу.

Совершенно случайно нашла.

Это было нечто вроде приюта для тяжело больных. Хозяйкой была там жена раввина, молодая красивая дама сорока лет, у которой было одиннадцать детей.

– Сколько, сколько? – удивился я.

– Да, да, одиннадцать. И всех надо кормить. А потому Ривка – так её звали, по нескольку месяцев не выдавала зарплаты работникам, пыталась обманывать их, выкручивалась, как могла: детей надо кормить! Но это отдельный разговор…

Дело в том, что больные были очень сложными, тяжёлыми, несколько человек – лежачими, спектр болезней – от рассеянного склероза до психозаболеваний.

Хозяйка долго искала врача, и вот – в моём лице – она нашла его.

Вскоре я стала её заместителем и в этом качестве проработала в заведении шесть лет.

Число больных варьировалось от десяти до пятнадцати, причём многие из них были в старческом возрасте, когда болячки сопровождаются старческим маразмом.

Обстановка, сами понимаете, тяжёлая, но профессионально очень интересно, и если бы не пакости, которые творила хозяйка, я бы оттуда по сей день не ушла.

Но факт – я практически углубилась в гериатрию!

Хозяйкины причуды, мелочность и явный обман сотрудников настолько надоел мне, что я покинула этот приют с чувством облегчения, хотя жалко было оставлять несчастных больных. Я знаю, что на моё место вскоре пришла врач, тоже из русскоязычных и, похоже, она оказалась приличным специалистом и добрым человеком.

Уйдя оттуда, я оказалась перед выбором: снова пойти сдавать экзамены или найти что-то новое.

У меня всегда была склонность к альтернативным методам лечения заболеваний, и я решилась!

Стала ездить в Ашдод и Хайфу серьёзно осваивать нетрадиционную медицину в недавно открывшемся колледже.

Целый год я моталась из Кирьят-Тивона в эти два города! Ну, ладно, Хайфа рядышком, а до Ашдода надо было добираться с пересадкой в Тель-Авиве, так что я уезжала утречком, а домой добиралась лишь часам к двенадцати ночи. Алекс работал, и подбрасывал меня лишь изредка, так что автобусные поездки мне снились потом еще долгое время!

…Через год я получаю три диплома по альтернативным методам воздействия, а именно, по методам биоэнергетики, иглотерапии и массажа, и приступаю к новой для меня работе.

Конечно, мой опыт работы кардиологом и терапевтом помогают в новой работе, но контингент я стала подбирать именно гериатрический.

Старушки за восемьдесят – люди тяжёлые, у каждой из них долгая жизнь в разных странах и эта жизнь – целые романы!

Если вы ещё не устали, я расскажу только о нескольких своих пациентах.

– Нет, нет, пожалуйста, расскажите, это интересно! – попросила Света. – Я тоже врач и тоже иногда думаю об альтернативной помощи своим больным, с базой на классическую медицину. Может быть, нашим мужчинам это не совсем интересно?…

– А вы лучше посмотрите туда, – сказал Алекс, – вот вам иллюстрация к рассказу Лизы!

Из-за поворота на нас двигались две древние старушки в больших старомодных шляпах и с палочками.

Как они сюда забрались?

Загадка. Мы-то еле-еле сюда докондыляли, а уж бабусям следовало бы на печке сидеть, кости греть – нет!

– Это, конечно, уникальные бабульки, – прокомментировала Лиза, – мои бы просто рассыпались. Они у меня, преимущественно, лежачие или ходячие с палочкой, в основном, до туалета.

Интересно, что с первой из тех, о которых я хочу рассказать, я общалась не только на иврите, но и на арабском, который стала понимать только начиная со времени работы с этой интересной бабусей.

Она бежала из Ирака в Израиль со своей семьёй лет пятьдесят назад.

Как и все старые люди, жаловалась на болячки, на детей, на внуков, на жизнь вообще.

Бабуля лежмя лежала уже лет пять к тому времени, когда я стала её вести.

За долгие годы жизни в Израиле она слегка научилась понимать иврит, а с детьми разговаривала только по-арабски.

Вот и я обращалась к ней на иврите, а в ответ слышала язык наших боевитых двоюродных братьев! Научилась помаленьку понимать.

Бабка рассказывала о большом доме, в котором они жили в Багдаде, о магазине, который держал отец, о большой и дружной семье, безбедно жившей там долгие годы и о внезапной ломке всей жизни, о крахе, о бегстве из красивой страны, к которому вынудили тамошние обстоятельства.