Юрий Прокопенко: По следам Чернобыля. Былые надежды

– Простите, вас, кажется, зовут Михаил? – оказавшись лицом к лицу с пожилым незнакомцем, спросил Иван. Тот попытался было его обойти, но потом взглянул на него с недоумением.

– Мы разве знакомы? Кто вы?

– Несколько дней тому назад я стал невольным свидетелем вашей встречи с Федором. Вы сидели с ним на лавочке на бульваре недалеко от Политехнического музея и мирно беседовали. Я кое-что слышал из вашего разговора. Но это не имеет значения.

– Да, я встречался там с моим товарищем и его действительно зовут Федор. А вы кто собственно такой?

– Я – профессор медицины и работаю в институте профилактической медицины на Маросейке. А тогда был обеденный перерыв и я присел на лавочку, чтобы отдохнуть после обеда. Потом на эту лавочку присели и вы со своим приятелем.

– Очень приятно. Меня зовут Михаил Сергеевич, как Горбачева, – он иронично улыбнулся, но тут же вновь его лицо приняло серьезное выражение, – так что вы хотите от меня?

– Собственно, ничего. Там такой гвалт и ничего понять невозможно. Я едва выбрался из этой митингующей толпы и рад, что встретил вас. Думаю, не стоит вам рисковать. Ничего нового вы там не услышите, если вообще что-либо услышите или разберете. Тем более, сегодня достаточно холодно. А знаете что. Я предлагаю вам пойти ко мне в лабораторию. Я угощу вас чаем. Мы сможем вдоволь поговорить обо всем.

Михаил Сергеевич помялся немного на месте, покрутил головой в сторону толпы, потом убедившись, что Иван возможно прав, согласился с его предложением. Так состоялось знакомство с человеком, ближайший родственник которого оказал немалую роль в дальнейших научных исследованиях доктора Белецкого и его лаборатории.

Они сидели в теплом уютном кабинете профессора Белецкого и разговаривали о недалеком своем прошлом. Оказалось, что оба профессора работали на Всесоюзное общество «Знание» и даже дважды были в одних и тех же городах. Это способствовало их сближению и взаимопониманию. А когда Иван рассказал о своей проблематике, то Михаил Сергеевич с восторгом заметил, что это важное и благородное дело и что, несмотря на сложившиеся экономические и социальные трудности, надо находить возможные пути оказания профилактической помощи населению. Особенно, считал профессор, это важно для населения, проживающего в загрязненных районах страны. Он спросил у Белецкого, не занимаются ли они теми, кто остался на территории, зараженной после Чернобыльской аварии, и отметил с сожалением, что сейчас это население, особенно дети, брошены на произвол судьбы и государство совсем не заботится об их здоровье. Он был убедителен, так как подтверждал свои суждения собственным опытом, полученным во время командировок в Брянскую область. Он настоятельно рекомендовал Белецкому поинтересоваться этим вопросом, тем более что где-то есть деньги для поддержки работ на таких территориях. Но где, он точно сказать не мог.

Для Белецкого его новый знакомый оказался настоящим кладезем знаний и помог по новому взглянуть на предстоящие перспективы. Вот только скорее бы все стало на свои места. Нужна сильная и разумная власть, которая взяла бы на себя все эти заботы. Кроме того, Михаил Сергеевич порекомендовал Белецкому своего племянника, Латова Владимира Константиновича, крупного химика, органика, который занимается разработкой новых биологически активных средств, способных по всей вероятности противостоять всякого рода загрязнениям окружающей среды, в том числе и радиации. Михаил Сергеевич извинился за свою неполную компетентность в этом вопрос, ведь он не химик и не медик, а всего лишь экономист и социолог, но оставил Ивану телефон своего племянника, взяв при этом согласие Белецкого на встречу с ним.

Они распрощались друзьями к их взаимному удовольствию. А уже через день Латов сам звонил Белецкому. Договорились о встрече у него в институте, и вот уже Иван дожидался в холле института протеже Михаила Сергеевича.

– Здравствуйте, вы Иван Павлович Белецкий, – подошел к Ивану высокий и стройный мужчина предпенсионного возраста. Он чем-то напоминал Михаил Сергеевича. – Я таким вас и представлял себе. Мне дядя подробно вас описал. Вы ему очень понравились, потому я сразу и позвонил вам.

Иван провел его к себе в кабинет и предложил чаю с сухариками. К счастью, все это еще можно было купить в московских магазинах. Они просидели до шести вечера. К взаимному удовольствию поведали друг другу о своих соображениях, которые волновали их уже в течение ряда лет. Латов оказался крупным специалистом в области биохимии и его коньком были аминокислоты, получаемые из белковых молекул. Он объяснил Белецкому, что такие аминокислоты или как он их называл, свободные, обладают значительно большей биологической активностью, чем те, что образуются в тонком кишечнике под действием ферментов. Иван пока что плохо представлял себе, как такое может быть. Но, если это так, то такие аминокислоты могут быть очень полезными для профилактики всякого рода хронических интоксикаций, которые встречаются у людей под влиянием загрязнений окружающей среды. Остановились на том, что лаборатория Белецкого может провести исследования активности свободных аминокислот применительно к здоровью детей. Уже с осени у него начнутся такие исследования в двух детских садах Москвы. Латов, услышав об этом, почесал слегка свой затылок и заметил, что теперь его задача к этому сроку получить нужное количество свободных аминокислот. Все дело в том, что Латов преимущественно был биохимиком теоретического толка и кроме проведенных им лабораторных исследований опытных партий аминокислот, ничем другим он не обладал. Уже на следующий день Иван по-другому отнесся к полученной накануне информации: энтузиазм, связанный с возможностью получить важные, чуть ли не сенсационные материалы заметно поубавился.