Сергей Васильев - Страна мучительных грез

А пропало под тяжестью чувств в эту ночь мое сознание, вернее, важная его часть, я вдруг включился в некоторую волнительную и опасную игру и стал чрезвычайно в ней азартен. Уже вскоре необычные ощущения мощи какой-то невиданной для меня и свободы ужасной, которую человек чувствует, падая в полете для него роковом и окончательном, переиначило все, что было во мне трезвого, нормального и необходимого, чтобы придерживаться жизненного маршрута, который выстраивался мною до этого времени, и стало важным совершенно другое. Ведь согласитесь сами, если есть бог на Земле, тем более живой, какого тогда черта все остальное? Все эти институты, работы, правила и критерии, до того имеющие смысл, это просто нелепые пустяки в сравнении с этим фактом. И новые взгляды на реальность, конечно, вместе с сопутствующими необычными ощущениями и в то же время таинственной интригующей свободой. Здесь в этом мире появляются легко и новые идеи для самоопределения, и уже вскоре мною решилось, что я именно в связи с внутренней своей силой, мгновенной, быстрой, как совершенно отчетливо казалось, мыслью, а главное, с тем, что являло неведомое до сих пор блаженство, вселившееся в меня… в общем, все это, уверяло в наличие собственной божественной природы.

Вдруг осознав эту причастность к божественному, я ощутил невероятную легкость во всем своем существе и понял, что я то же бог. Но какой же я тогда бог и что теперь делать, раз все так неожиданно и торжественно оказалось для меня, что нужно делать богу? Не прошла еще та яростная ночь, когда вопрос о божественной судьбе уже стал завладевать мной, совершенно переворачивая реальность с ее прежними задачами и целями. Я слышал, эта тетка из Индии говорила, что еще Кришна ей являлся, и это после того, как она напугала меня параличом, в случае, если я вдруг надумаю избегать с ней встреч. Вот так я и являлся Кришной к ней в своем астральном виде, подумалось мне, чтоб она на меня молилась, упрашивая о снисхождении за вырвавшуюся гадость, и ей даже неизвестен собственный истинный мотив своих молений, как мне – прогулки своей божественной души во время сна.

«Точно, и есть Кришна», – заключил я, выбрав свой статус, и образ человека, сидящего в позе лотоса, уже находившийся галлюцинаторно во мне и вместе с тем вне меня, напоминал мне о миссии, которую предстояло исполнить. Не могу вспомнить, какие мысли и знания довели меня до Бхагавадгиты, но разглядывая ее веселые картинки, я окончательно убедился, что являюсь последней реинкарнацией этого бога, кстати, забегая вперед, скажу, что больше мне понравился другой бог, с которым я себя отождествил уже окончательно: это был родитель всех богов Брахма, он-то и стал центром моей идеи величия.

Позже припомнилось, что терял конфетки в детстве, и наверняка Саи Баба материализовал их у себя на родине, как бы заимствуя предметы у меня еще давным-давно, выходило – он мой должник. Да и богом я его считал все меньшим в тени своего могущества, которое росло внутри меня и рвалось быть известным, вот уже и песни индийского бога, а точнее, его голос на кассете из Индии я уже распознавал по интонациям удивительно схожими с моими. «И голос заимствует», – подумалось мне. Тогда и Христос был моим собеседником, причем, надо сказать, очень обаятельным и интересным, я чувствовал его энергию, и ликование переполняло душу мою, в которой заключалось начало и основа энергий всех богов. Конечно, с некоторым недоверием посмотрела на меня эта полусумасшедшая вредная тетка, когда я познакомил ее со своими переживаниями. Друзьям я тоже открывал то, что происходило со мной, и так как я не обманывал, говорил самую настоящую правду, то они совершенно поверили мне. Открыл свой внутренний мир и родителям, которые были сильно удивлены той энергичности и пылу, бушевавшими во мне. Кстати, поняв, что я сошел с ума, набросились на индийскую тетку с самыми настоящими проклятиями, разобравшись, что здесь не без нее обошлось.

А для меня все продолжало происходить дальше, увеличиваясь в своих дерзких фантазиях, восторги сменяли один другой, силы речей и яркое поведение бросалось в глаза. Уже скоро я считал, что все знают о том, что я бог, и в одну из моих задач ответственности перед всеми входит воскресение мертвых, вернее пробуждение всего когда-то умершего для слияния с живущим в одно великое целое. Только чтобы осуществить эту непростую задачу, мне необходимо было набраться сил для ее реализации, именно сотворения той мечты и желания всех, кто истосковался по ближним, ушедшим в мир иной любимым людям. Даже думалось и чувствовалось о нетерпении окружающих, которые чуть ли уже не прямо говорили, чуть ли не требовали скорейшего исполнения моих обязанностей. А я знал глубоко в душе, что все попадут в мой рай так или иначе, а те, кто знают меня лично, вообще безгранично счастливы, и познакомиться я хотел с каждым до последнего человеком. Одного за другим перевести всех людей в другой божественный мир, оставив планету пустой с ее улицами и домами, в которых один уже оставшись на белом свете, буду чувствовать себя хозяином… И что такое счастье полной, неограниченной свободы и хозяйства в мире получит каждый человек. И все уже вскоре будет возможно, пусть пока выглядит достаточно фантастично, но не будет смерти, болезней и всевозможных страданий, только необходимо немного подождать этого счастливого для всех времени.