Савелий Баргер - Непридуманные рассказы и рассказики. Рассказы. Миниатюры

– О, кого я вижу! Хелмский раввин собственной персоной заглянул в корчму, чтобы полакомиться свининой, пока его не видят евреи! Пан ребе, вы можете наслаждаться вкуснейшим бигосом, я сам поставляю хрюшек в этот трактир и отвечаю – более кошерной свинины вы не найдете во всем Царстве Польском!

Раввин поморщился, не отвечая на вызовы подвыпившего хама заказал корчмарю чай, попросив налить его в стакан, который достал из своего саквояжа.

– Но скажите мне, пан раввин, почему все-таки евреи не едят свинину? Что в ней такого, что вы не можете заставить себя проглотить хотя бы кусочек?

– Она не кошерна.

– Но почему корова кошерна, курица кошерна, а свинина нет? Почему евреи отказались от самого вкусного мяса на свете? Нежная, во рту тает! Я выращиваю свиней уже много лет и…

– Выращиваете свиней исключительно, чтобы убивать их. Наши коровы дают молоко, куры и утки дают яйца, никто не может сказать, что мы держим их только для того, чтобы убить…

– Ах, пан раввин, так вы считаете меня убийцей? Катом?! Пся крев, да как ты смеешь, пан жид, так говорить!…

У нормального еврея как: есть синагога, в которую он ходит постоянно, есть синагога, в которую он иногда заглядывает, есть пара синагог, в которые он ни ногой. А хасиды?! Какой цадик посетил твое местечко, такие песни ты и будешь петь, такие танцы станешь танцевать. Но ведь должен еврей кому-то задавать свои вопросы, кто-то ведь должен ставить юношей с девушками под хупу! Вот и бродят цадики от города к городу, от села к селу по всему Царству Польскому, по окраинам империй, забредая то в Россию, то в Австро-Венгрию, стараясь попасть в местечко во время ярмарки. Приехал один такой цадик и в Хелм, проезжая то ли из Глупска в Егупец, то ли из Черновиц в Бердичев, а может быть из самого Крыжополя. Ну приехал и приехал, так он уже на третий день пришел в домик хелмского раввина.

– А скажите мне, ребе, как вы, правоверный богобоязненный еврей, можете общаться настоятелем хелмской церкви, отцом Паисием? Он ведь самый что ни на есть христианин и в своих проповедях утверждает, что у Г-да якобы был сын и проповедует прочие отступнические утверждения.

– Вы знаете, уважаемый… Если бы евреи во времена Иудейской войны меньше спорили между собой, если бы фарисеи прислушались к саддукеям, а те и другие вместе нормально разговаривали бы с иевусеями, я думаю, Храм стоял бы и доныне, а народу нашему не пришлось бы скитаться по чужбинам. Вы ведь знаете притчу про слона, которого слепые мудрецы описывали кто, как огромный лист лотоса, другой как веревку, третий как большой столб, четвертый как огромную стену… Ведь Б-г, господин наш, царь мира, един и с этим согласны не только христиане, но и мусульмане. И какая разница, зовем мы праотца нашего Авраам или Ибрагим, называем пророка Илиаху или Илья, выполняем заветы Моше, Моисея или Мусы, мне важно, чтобы евреи соблюдали его заповеди.

– Ну как же гой может соблюсти все 613 заповедей!

– А и пусть он будет гой, лишь бы соблюдал заповеди своего Иисуса и был хороший человек. А вы ни слова не сказали, ведь по воскресеньем мы встречаемся за преферансом не только с православным отцом Паисием, к нам расписать пульку присоединяется кзендз Игнаций. Если бы вы знали, как он любит играть мизер, и в каждой партии он на мизере берет 5—6 взяток! Вы предлагаете мне, чтобы я отказался от общения с таким человеком?!

Цадик молчал, совершенно не зная, что можно сказать на такое признание.

– А еще, уважаемый, немаловажно… Если бы вы хоть раз попробовали грушевое варенье, которое собственноручно варит матушка Варвара и которым угощает нас за чашкой чая, о! Да если бы вы попробовали рюмочку хреновухи, которую отец Паисий наливает нам с ксендзом за каждый мизер…

Сразу три раввина раввина Хелма собрались в синагоге, повод для общинного суда был самым грустным – Пиня Лейшман очень сильно хотел вручить гет свой жене Златке. Хотел – так вручай. Но, во-первых, Златка вовсе не собиралась забирать гет у Пинхаса, а еще во-первых, правильно составить гет – это вам не собака порылась или кот чихнул! Составить гет, документ о разводе, даже не каждый раввин сумеет, что уж там о Пине говорить, он был всего лишь успешным разъездным торговцем, колесящем по хелмской округе в своей одноконной повозке.– Послушай, Злата, может быть ты согласишься принять гет от мужа своего, Пинхаса Лейшмана? Злата стояла в синагогальной комнате в окружении всех четырех своих детей, и хоть отцом всех их был бедолага Пиня, две старшие девочки-погодки были одна беленькая, вторая рыженькая, а младшие мальчики были чернявые, при этом голова одного была усеяна кудряшками, а второй носил прямые волосики, расчесанные на прямой пробор.– Ну уж нет и нет, равы, я не соглашусь на это никогда! Он, значит, будет жить в свое удовольствие, а я…