Евгений Катков - Две повести и рассказ. Вдумчивая проза

– Когда мы поступали в институт, была мода на биологию и вера в точные науки: химию, физику, математику… Большие люди, организовавшие наш факультет, желали подготовить специалистов, знающих и то и другое. Наши преподаватели убеждали нас, что мы будем работать на стыке наук и решать фундаментальные проблемы биологии и медицины. Реклама была хорошая. На деле, конечно, все выглядело иначе. Жизнь и здоровье, несомненно, не укладываются в представления естественных наук, – мы это хорошо поняли по мере учебы. К тому же познакомились близко с весьма безрадостной картиной нашего здравоохранения и медицинской промышленности. Реальная жизненная перспектива стала вырисовываться довольно прозаическая. Нужно получать диплом, ученую степень и трудиться потихоньку на каком-либо приличном месте, оставляя все заявленные громкие проблемы для досуга, либо для выездных товарищей… Большинство наших ребят, и я, в том числе, так и поступили. Витя же, особенно после встречи с Яковом Михайловичем, решился продолжить поиски. Он заинтересовался математикой, кибернетикой, также гуманитарными науками, потому что любой ученый остается человеком, у которого есть логика, психика, определенная социальная жизнь.… То есть, тут еще целая куча дисциплин образовалась в дополнение к учебе. А он же все делал добросовестно, и так продолжалось годами, по нарастающей.… Только для диплома он в несколько месяцев освоил программирование, машину, в совершенно новый коллектив вошел, – это же огромное напряжение! Философию штудировал постоянно. Еще музыка тут.… На занятиях после дежурства он засыпал, а чуть свободная минута, – смотрю, уже открывает книгу со специальной статьей.… На работе у него началось с недоразумений, дома – отец ушел…

Я почти верил тому, что говорил, размахивал руками и интонациями. Другого мнения у меня тогда не было, только в неисповедимой глубине «живота моего» намечался уже иронический и прохладный сквознячок. «Смерть – это смерть, Ваня, и переход любого количества жизненных неурядиц в ее черное страшное качество всегда будет непостижимым кувырком через голову…»

Лицо Витиной мамы, между тем, сделалось серьезным и очень честным. Я умолк, чувствуя пожар на скулах.

– Я же ему говорила, Ваня, все время говорила, чтобы он отдохнул, просто выспался! Он же меня не слушал! Обрадовалась, когда он сказал про день рождения Сергея.… Но, ты говоришь, в ресторане он был не в себе?

– Да, мрачный был. Смеялся через силу. Водку пил.

Бабушка ахнула.

– Он же ее в рот не брал никогда!

– А тогда сам просил у меня, и я наливал.… Потом его тошнило.

Нина Васильевна совсем побелела.

– А он седьмого приехал веселый, – вмешалась Лена. – Песни пел. «Идите – идите, погуляйте» – все выпроваживал нас, довольный, такой!

Предо мною мелькнуло потемневшее, закрытое глухой решимостью, лицо Вити в вагоне метро.

– Он переоделся, – продолжала Лена, – надел все старое, – пальто, ботинки. Сюда положил на сервант ключи и сорок рублей денег. Из книжки телефонной вырвал все номера, оставил только рабочий и написал: «Сообщить на работу».

– Мы же никому не могли дозвониться, – всхлипнула Нина Васильевна, – ни одного телефона не оставил…

Раздался звонок в дверь. Бабушка впустила женщину, примерно одних лет с Витиной мамой.

– Ну как Нина? – слышали мы приглушенный голос из крохотной прихожей.

– Проходи сюда, Кать, – позвала Нина Васильевна. Это была ее сестра. Мы познакомились. Я повторил вкратце, немного другими словами, ту же версию. Матвей ничего не добавил, пояснил только, что они с Витей знакомы недавно, занимались вместе философией и религией. В частности Библия, которая осталась среди книг в общежитии, принадлежала ему.

– Скажите, Матвей, а он не мог сделать это из-за какой-нибудь религии? – боязливо спросила Катерина Васильевна.

– Что вы! Нет, конечно! Как раз верующий человек никогда так не поступит, потому что лишить себя жизни – очень большой грех. Нет – нет! Точно не поэтому!

Внешний облик Матвея внушал, по-видимому, некоторые опасения, но говорил он убедительно, с искренней скорбью. Этим и удовлетворились. Витина тетя оказалась деловой женщиной. Тактично, негромким голосом, четкими словами она повела речь об организационных мероприятиях и скоро завладела общим вниманием. Документы соберет отец, с транспортом уже решили. Поминки здесь, освободим комнату, поместимся. Главное, – место на кладбище, завтра буду звонить замначальнику отдела, чтобы похоронить Витю не далее как послезавтра.