Николай Недрин - Плохие оценки

В этот раз, после досадной ночи в зоопарке, ему повезло: на рынке удалось купить качественный товар – вόлос действительно принадлежал молодой красивой девушке. О которой в реальной жизни можно было только мечтать. Эля – так ее звали. Брюнетка среднего роста с теплым взглядом и милой родинкой над левым виском. Вроде бы профессиональная танцовщица. Но особенно завораживала даже не фигура, а голос – мягкий, яблочный , с примесью детских ноток (кажется, ей не больше 25-ти).

Алексеев при виде виртуализовавшейся Эли сразу решил, что никакого интима у них не будет. Будет романтика. Долгая прогулка по безлюдным местам. Лавочка около старого, заросшего папоротником музея сочинской Олимпиады. Тихий вечер. Наконец, гадание на спутниках в ночном небе. И, пожалуй, поцелуй. Или нет… В общем, пусть будет интрига насчет поцелуя.

Но еще надо было определиться с выбросом , чтобы вовремя избежать неприятной идеологемы . Алексеев с досадой вспомнил, как однажды замешкался и вынужден был целых двадцать минут испытывать гиперпатриотизм , когда его виртуал заполонили демоны с лозунгами «Северный Марс – только для нас!».

Большинство пользователей выбрасывались из дээнкамеры при помощи пули в голову, но стоила такая услуга почти в два раза дороже. Да и не слишком приятное ощущение. Алексеев предпочитал прыгать с моста или получать сильный удар тока, однако это значительно ограничивало пути передвижения. Особенно если ты настроился на романтику. Как сейчас, с Элей. Впрочем, Эля оказалась такая славная, что захотелось всё пустить на самотек. Даже – перетерпеть идеологему. В крайнем случае.

Эля согласилась и на музей, и на прогулку, но к мосту отказалась идти.

«Ладно, – подумал Алексеев, – проехали…»

Потом она повела его на какой-то пустырь, в своё «любимое место», где гуляли редкие парочки и не было никакого электричества. И от трассы далеко (под машину не бросишься).

Алексеев уже затосковал, но мысль о поцелуе по-прежнему вела его вперед.

Под ногами хрустел гравий, стали попадаться ржавые обломки всевозможных размеров и форм. «Робокладбище, – догадался Алексеев. – Жалкий памятник нанотехнологиям… Но при чем здесь Эля?»

– Эля, что же здесь «любимого», на кладбище?

– А разве не интересно? По-моему, роботы всегда были благороднее людей. Люди бы ни за что так добровольно не ушли…

– Хм. Думаешь, роботы совсем исчезли? А мне вот кажется, наша власть не такая дура.

– Это неважно.

– А что…

Эля вдруг обернулась и поцеловала Алексеева. Мягко, но настойчиво.

– …важно?

– Например, то, что ты не требуешь секса… Или вот это! – Девушка показала вперед, в сторону допотопного дирижабля, который медленно, но настойчиво поднимал над пустырем гигантский портрет обнаженного по пояс немолодого человека, скачущего на Пегасе.

Неужели?..

О да, это оно. Оно самое.

Алексеев покорно приложил руку к сердцу и вслед за Элей, за всеми влюбленными, оказавшимися в этот вечер на робокладбище, запел Гимн.

Вот и всё. Маховик Пропаганды раскрутился на полную.

Причем действовали власти весьма изобретательно, даже виртуозно. Били в больное, незащищенное место.

«Теперь каждый волос будет под подозрением», – хмуро думал Алексеев, вылезая из эротрона. Под равнодушный шум благородных дерев.

***

Через два дня позвонила мать.

«Ну вот, зря я сказал, что уже взял отпуск. Блин, расспрашивать сейчас начнет, обижаться…»

– Алё, привет, ма.

– Привет, Сереж. Я не отвлекаю тебя от дел?

Алексеев чуть не спросил: «Каких дел?», но вовремя спохватился.

– Нет. Говори. Случилось что?

– Да.

«Ну-у, опять…»

– Что?

– Сереж, тут кто-то бродит. Ночью.

– Что?.. Кто бродит?

– Я не знаю. Я в два часа проснулась, а во дворе такой шорох… и свет от фонарика. Я боюсь!

– Мам, погоди. А точно был свет? Или просто шорох?

– Я думаю, это воры. И убийцы. В соседнем районе как раз из колонии кто-то сбежал. Они меня грохнут .

«Ничего себе – словечко выбрала! Это что-то новенькое», – устало подумал Алексеев, но вынужден был сказать:

– Ладно, я приеду. Ты пока у тети Весты переночуй.

– Хорошо, – ответила мать и отключилась. Сама.

– Странно, странно… – Алексеев загрузил 4D-нет (сразу вылезло штук пятнадцать «мышеловок», и как минимум в двух маячил непотопляемый Веня; несколько минут ушло на то, чтобы все их позакрывать) и пролистал последние сообщения СПИ. Никакой информации по поводу сбежавших зэков, разумеется, не было. Ни в Новославянском районе, ни в любом другом.