Валериу Реницэ - XXI-я хромосома. Роман-притча

– «Святой Георгий» не подчиняется Митрополиту, – устало сказал Президент, когда они набрасывали план действий.

С золотистого полотна иконы, похожей, скорее всего, на картину и покрывающей почти всю заднюю стену огромного президентского кабинета, охватывал своим высоким взором всяк входящего Великий Князь, частый вдохновитель выступлений главы государства.

В бытность своего царствования на приёмах добрый правитель рубил, что называется, сплеча дерзких бояр, а во время своих рабочих визитов на места насиловал смазливых крестьянок. Хотя Князь был не из робкого десятка, его первым помощником в управлении страной была не столько восхвалённая летописцами храбрость, сколько замолчанное историей плутовство. Два раза он вставал на колени перед главным шатром турецкой армии. Однако голова низко склонялась перед мусульманами с потаённой мыслью – ударить в спину в подходящий момент и сохранить власть. Президент пытался подражать Великому Князю в отношениях с великими державами. Военную хитрость и политический блеф часто путают с человеческой подлостью. Учебники истории не уделяли достойного внимания этой выдающейся черте великого предка.

Президент никогда не признавал открыто, но и никогда не отрицал своё прямое происхождение от Великого Князя, он представлял шестое колено великого рода, взявшего в руки бразды правления страной. С его тайного одобрения в одном известном таблоиде были даже опубликованы подробности древа знатного рода.

Тяжкие грехи Великого Князя не стали для церкви преградой для его канонизации несколько столетий спустя. Имя православного святого он заслужил тем, что после каждой битвы, как свидетельствовали современники, воздвигал церковь или закладывал фундамент монастыря. В один из этих монастырей и наметил Президент отправить своего спичрайтера вместо партийного товарища, советника по религии.

– Митрополиту можно до поры до времени доверять, – продолжил Президент, сутулясь в своём огромном чёрном кресле.

За время второго срока Президент заметно постарел. Седина покрыла его низкие, немодные бакенбарды… Красные, вечно щурящиеся глаза запали. От барбитуратов его речь становилась на пятничных планёрках непонятной, иногда нелогичной. За глаза его стали называть «папой». Он просил советников, если это можно было назвать просьбой, писать ему по существу вопроса не более двух-трёх абзацев. Одного своего старого партийного соратника он всё-таки выгнал из Дворца, после того как несчастный прислал ему два раза предложения по реформе образования объёмом более трёх страниц.

Рыцарь вздрогнул.

– Настоятельница Монастыря Родна, – прозвучало вдруг из уст Президента.

Да, ему не послышалось… Но вряд ли Президент помнил место жительства каждого советника. Пространные и порой лишённые связи с реальной политикой объяснения старика направляли обычно мысли Рыцаря по параллельному беседе пути. Главное было услышать вывод, который подтверждал суть задания.

– Она из «талибов».

Так между собой называли радикально настроенных против закона священников из православной организации «Святой Георгий».

– Они к ней прислушиваются. Митрополит намекнул мне, что Настоятельница прикармливает капитана «святогеоргиевцев». Нужно убедить её…. ну ты сам знаешь.

– Чёрт, – вдруг спохватился Президент, – тут была бумага. Кажется, мы так ничего и не сделали для этого монастырского Дегустационного домика.

– Свяжите меня с министром туризма, – сухо сказал он, нажав кнопку на широком телефонном пульте.

Небрежным движением ладони он приказал Рыцарю удалиться.

– Доложишь…

И вот сегодня «папа» позвонил ему по чёрному телефону прямой связи и приказал выдвигаться.

У последнего городского светофора среди разносчиков рекламы состязались попрошайки. Парни из службы безопасности рассказывали, что после последнего удара по организованной преступности этот бизнес подмяла под себя полиция. Слева у тротуара работала худая девка с косым, как у Цыпы, взглядом, никогда не расстававшаяся с рыжим баскетбольным мячом. Кто-то, наверное, подсказал ей, а может, своим умом она дошла, что мяч выгодно дополняет её имидж. Она никогда не благодарила за милостыню, а спрашивала подающего, когда он опять проедет этой же дорогой. Справа, в опасном коридоре между автомобилями, побиралась пользующаяся несомненным успехом пара христорадцев. Мужающий юноша вёл под ручку свою слепую сестрёнку и выразительно, с расстановкой восклицал: