Юлия Шадрина - Дневник тонкой натуры с широкой костью

Надо, надо взять себя в руки и, помня данные в новогоднюю ночь обещания, приступать к их выполнению согласно списку. И в следующий раз сначала обещать, а потом уже пить шампанское, но никак не наоборот.

Дорогой дневник, я раньше никогда не замечала какая гадость хорошо выглядеть. Поверь, это тяжкий труд. И он, черт возьми, бессмысленен, если причиной созидания этого великолепия является некое мероприятие, да еще с банкетом. Надеваешь все самое красивое, что по закону подлости оказывается самым неудобным. Икры от каблуков скручиваются в спираль и каменеют, по ощущениям навечно.

Благодаря чулкам попа отмораживается до бесчувствия. А если хватило ума выбрать колготки, то резинка скручивается на поясе ежесекундно, заставляя либо сидеть с выправкой гвардейца, либо изощряться незаметно раскручивать ее обратно. Кстати, безрезультатно.

Бретелька лифчика, конечно же, самого красивого, настойчиво соскальзывает с плеча, а косточки впиваются в тело с инквизиторской жестокостью. Платье бесит упорством, с которым оно льнет к ногам, невзирая на литры антистатика в свою очередь запахом, перебивающего аромат парфюма. Десять дней на гречке, кефире и увядшей веточке укропа, чтобы наряд сидел идеально, вот-вот будут брошены в жертву.

Волосы накератинены и распущенны, в прямом и переносном смысле, потому что лезут везде во все и ко всем. Или, наоборот, уложенные в восхитительное залакированное сооружение, которое через пять минут после выхода из салона почему-то теряет своё очарование, оставляя лишь смутное чувство тревоги и яростное желание почесать скальп.

Алкоголь, призванный своим градусом снизить градус напряженности, придаёт голосу визгливость, причёске лохматость, макияжу расплывчатость, а поступкам оттенок идиотизма.

Какая гадость хорошо выглядеть.

Дорогой дневник, сегодня я сделала потрясающее открытие – я ненавижу очереди. Во-первых, не люблю ждать. Копытом начинаю бить сразу же. Во-вторых, терпеть не могу тупые склоки типа «вас тут не стояло». В-третьих, меня пугают истеричные выяснения приоритета талончиков над живой очередью, отправки над получением, или ещё чего-то над чем-нибудь. В-четвёртых, раздражает, когда люди начинают создавать какие-то сообщества, пользуясь моментом и обстоятельствами, втягивают меня в ненужный разговор, где попытка уклониться вызывает мгновенное осуждение. А если мне на это вдруг плевать, то осуждение вдвойне – за необщительность и за равнодушие.

Я подозреваю, что очередь это такое психологическое оружие. Ее создают с целью манипуляции и лишения воли. И, когда она вырастает, то, как истинное зло начинает саморегулироваться. В ней даже иерархия в какой-то мере присутствует. Пароль «кто крайний» озвучен и все, гидра зашевелилась. Одна голова посмотрит презрительно, другая покровительственно, третья в ауте, а какая-нибудь шестая тянет к тебе щупальца, чтобы поговорить.

Но даже если очередь не предполагает контактов, меньше от этого не бесит. У банкомата человек перед тобой всегда будет минут десятьводить пальцем в воздухе и шлепая губами, то ли считая, то ли колдуя. В аптеке перед тобой потребуют лекцию и сравнительный анализ лечебных свойств и цен. В супермаркете 10 минут будут искать на весах номер нужного овоща. Ааааааа!!! Ненавижу очереди.

Дорогой дневник, сегодня ты чуть было меня не потерял. На меня упал снег. Тот, что должен бы убираться с крыш злокозненными коммунальщиками. Жители Петербурга, сразу бы оценили, насколько мне повезло. Ведь это был всего лишь снег. Не сосуля (настаиваю), не лепнина и не качающаяся на веревочке лопата, под которыми я тоже сегодня имела счастье гулять. У нас ведь как, череп не пробило, считай, что и не было ничего.

Я шла от Горьковской к Петроградской. Северная готика. Идиллический пейзаж. Вдохновляющий и поэтичный. Моя душа переполнялась добром и человеколюбием. Хотелось творить, прощать и одаривать. Люди, бегущие мимо и навстречу, по протоптанной тысячами усталых ног, грязно-снежной стезе порока и уныния, даже не подозревали о плещущемся во мне и переливающемся через край гуманизме. Казалось, что меня вот-вот осенит благодать, наполнив жизнь счастьем, а реноме достоинством.

Внезапный «бум» тяжёлый, влажный и зломышляющий, вывел меня из задумчивости с той же скоростью, с которой пикировал мне в голову. Возможно, мои альтруистично-оптимистичные мысли образовали нимб, благодаря которому основная часть залпа пришлась мне на плечи, но вернулась я из эмпирей, с той же скоростью, что и снежная лавина. Не веря в реальность вероломного нападения на мою, упивающуюся любовью к человечеству, персону, я, с недоумением задрав голову, увидела ещё и висящую в очереди на покушение гирлянду из сосулек. Пардон, сосуль. Они, хищно осклабившись, завораживали угрожающим блеском и целились в мирное население с жестокостью и цинизмом армии вермахта. «Вот и все», – подумала я, втягивая голову в плечи. И тут же увидела своевременное объявление «Осторожно! Возможно падение снега и наледи», а в доказательство глыбы льда на тротуаре.