Сергей Вологодский: 365 дней в сапогах!

Проводины прошли тихо и мирно, из гостей были только родственники. Друзей не было – все были в армии. Многие знакомые прикалывались, что я всех друзей проводил в армию и дождусь их, а потом вся эта орава будет провожать одного меня. Но не сбылось.

Мы уходили вторым потоком, нас было мало, всего семь человек, поэтому нас повезли не на автобусе, а на старой газели. Была осень, уже октябрь месяц, но я все, же надел летние ботинки. Вообщем оделся во все не нужное. Как назло, в этом ведре с болтами не работала печка в салон к пассажирам, думал, ноги к полу примерзнут. Но смекалка Лехи Лихачева нам помогла согреться. Когда мы грузились в машину, наши вещи все прошмонали офицеры, которые сопровождали нас до областного военкомата. Поэтому все бутылки с горячительной жидкостью были конфискованы. Леха поступил умнее, он шприцом откачал из коробки с соком половину жидкости и таким же макаром наполнил ее водкой. Коктейль получился знатным. Усугубив его, мы сразу повеселели, на старые дрожжи по голове дало хорошо. А таких коробок было три штуки. Офицеры не могли понять, почему мы сидели уже пьяные – они вроде все проверили. После еще Виктор достал апельсины накаченные спиртом.

В военкомат мы приехали уже после обеда и еле стояли на ногах. Дежурный офицер, в морской форме, посмотрел на нас, выругался матом и приказал идти в актовый зал. Там все призывники, человек пятьдесят, а может больше, стояли по стойке смирно. И так до вечера, после нас покормили и опять построили. Кто был местный, тех отпускали домой на ночлег. После восьми и нам разрешили разойтись. В спальном помещении кровати были в два яруса, но не заправлены. Постельное мы так и не получили, дежурный солдат сослался, что его нет в наличии. Рухнув на кровать, я решил спать в одежде. Кровать провисла подо мной, словно гамак.

Проснулся я от крика солдата:

– Подъем, салаги!

Все тело болело, чувствовал, что на теле отпечатались пружины. После умывания и завтрака, нас опять построили в актовом зале. Вдоль строя шныряли солдаты, которые служили в военкомате и выпрашивали наши вещи. Ссылаясь на то, что их все равно выкинут, мол, никто их назад не отправит, а им пригодятся. В итоге и правда, никому из наших семей наши вещи не пришли. Стояли мы до обеда, потом до вечера. И так все три дня. Я думал, сойду с ума, но все оказалось не так плохо. На третий день за нами приехал покупатель. Нас обрили налысо, за это мы заплатили по тридцать рублей. После выдали новенькую форму, выдавал ее прапор. Очень прикольный мужик, все шутил и подкалывал нас. Все мыльно-рыльные принадлежности засунули в вещмешки, туда же и отправились новенькие портянки. А на ногах оставили носки, в нашей команде портянки наматывать все равно никто не умел. Решили, что в войсках научат. Вечером нас отправили на поезд.

Прибыв в Питер, спустились в метро, на эскалаторе я катался в первые, там всю нашу вологодскую команду было трудно удержать в узде. Когда поднимались на эскалаторе, то увидели группу негров, человек пять. Все ребята хором закричали и стали показывать на них пальцами:

– Смотри, негры!

Лейтенант, наверное, тогда чуть со стыда не сгорел. Он что-то горланил, но нам было наплевать! Деревня вышла в город! Чтобы усадить нас в вагон поезда, он поделил команду на две группы, одну повел прапор, а вторую лейтенант сам. Перед этим раз триста объявил название нашей станции. Но в итоге все равно трех бойцов мы потеряли. Их потом прапор ездил, искал.

В поселок мы прибыли рано утром. Наш взвод был похож на толпу китайских пчеловодов: глаза узкие, лица грустные. Каждый из нас время от времени почесывал голову, она сильно чесалась из-за отсутствия волос с непривычки. Нас встретил офицер и приказал грузиться в кузов ЗИЛа. Дорога была сельская, ехали минут сорок.

Часть была в плохом состоянии, словно здесь все еще были девяностые, когда денег на армию практически не выделяли. В части не было ничего примечательного, здесь царил хаос и разруха. У меня всплыла мысль: «Только бы не оставили здесь служить!». Когда нас вели, то из казарм нам кричали еще вчерашние слоны и черпаки:

– Вешайтесь, духи!

– О мясо молодое ведут!

– Лафа для вас закончилась!

– Рады приветствовать вас в аду!

От таких криков становилось не по себе, а офицер и солдаты, что нас вели, только улыбались. Когда нас заводили в здание, то я успел прочитать вывеску на нем «Распределительный пункт военно-воздушных сил ленинградского военного округа». Как хорошо, что это еще не моя часть. Дальше было еще хуже. Мы были не первые, кто заехал в казарму. Там было около тридцати осетинцев. Они говорили на своем языке, тыкали в нас пальцами и смеялись. В столовой было вообще дико: тарелок и ложек не хватало, поэтому давали, вначале первое, закончил кушать – унес тарелку, потом получил второе, иногда приходилось ждать по пять и более минут. После приема пищи все обязательно шли в курилку, куришь – не куришь не важно. Сходить обязан. Потом все в казарму. В ожидании покупателей, нас эксплуатировали на уборке территории. Это была единственная возможность выйти на свежий воздух.