Валерий Лаврусь: Очень Крайний Север. Восхождение

Зовут его Юрий.

Детский сад, в который он ходил, назывался «Ракета».

Влад после армии полгода проработал на заводе «Прогресс» и даже принимал участие в трансляции запусков кораблей «Союз».

В Северном он жил на улице Космонавтов.

И ещё: во сне он до сих пор летает…

***

А теперь серьёзно.

Юрка действительно с детства мечтал стать космонавтом. Наверное, родился в такое время. Наверное, но не только…

Он мечтал стать космонавтом даже тогда, когда узнал, какая это работа .

Он действительно бредил звёздами и прочитал полмиллиона научно-фантастических книг о космических полётах. Кажется, он про них знает всё…

Но космонавтом не стал. Может быть, в другой жизни повезёт. Юрка немножко верит в реинкарнацию.

Но он гордится тем, что, живя в стране, которая дала миру Сергея Павловича Королёва, Юрия Алексеевича Гагарина, хоть немного, хоть одним пальцем, но всё же прикоснулся к чуду, имя которому – советская космонавтика. И сделал это, как ни странно, живя на Крайнем Севере и работая в Аэрокосмогеологии, со старшим братом Ярославом.

А во сне он действительно летает. До сих пор. И ещё любит смотреть на звёздное небо – особенно в горах, где звёзды крупные, как вишни… и яркие, как уличные фонари.

Представить Север без вертолётов и вездеходов невозможно. С них всё начиналось. На них доставляли первые грузы, с них выбирали места для будущих городов и посёлков, с них осваивались месторождения. Нередко они становились и домом для геологов и первопроходцев.

Но это, конечно, вездеходы. Вездеходов на Севере было два типа: тяжёлый – ГТТ, в народе «гэт»; и лёгкий – ГАЗ-71, «газушка». Вертолётам поставлено много памятников, вездеходам – всего один, в Надыме.

Первая Юркина полевая работа напрямую оказалась связана с вездеходом. Так прямо, что прямее некуда.

Он приехал…

Нет! Надо писать честно.

Он сбежал на Север от своих женщин в 90-м, внедрять вместе с братом новый геофизический метод – подповерхностную радиолокацию. Этот метод позволял оценить структуру верхних слоёв земной поверхности на глубину в пару десятков метров. Специальность у Юрки была подходящая – радиоинженер. Но ни в инженерной геологии, ни в аэрокосмогеологии он, конечно, был «ни бум-бум». Однако, как говорят: «глаза боятся – руки делают»: человек может всему научиться.

Основными потребителями информации о строении земной поверхности на Севере являлись строители, автодорожники, экологи и сейсморазведчики. Последние предлагали самый большой объём работ, для них всё выполнялось почти в реальном времени.

Как раз к приезду Юрки поспели первые опыты промышленной эксплуатации подповерхностной радиолокации в сейсморазведке. К этой работе Славка (Ярослав) Серов и уже упомянутый Колька Колганов сделали из многослойной фанеры здоровенную антенную систему – сани. Ширина у них была такая, что полозья укладывались в колею вездехода. Предполагалось, что транспортировать её будут «гэт» или «газушка». Система задумывалась гибкой – под нагрузкой должна была гнуться и извиваться. Ярослав, как выпускник авиационного института, считал, что основа прочности авиации – в гибкости. И, исходя из этой аксиомы, крепил все важные узлы саней резинкой от трусов.

Нет, в целом антенная система, получилась серьёзная и заслуживала всяческого уважения… Там одних шурупов и эпоксидки ушло килограмма по два. А сколько пошло на неё мыслей… А сколько «огненной воды» – у-у-у-у!

С такой халабудой они втроём – Славка, Колька и Юрка – выехали в расположение четырнадцатой сейсмопартии Тюменской геофизической экспедиции. Основной их задачей стала выдача рекомендаций по глубине закладки тротиловых шашек. Сейсморазведка тогда была только взрывная. Рекомендации выдавались на основе данных лоцирования сейсмопрофилей, каждый из которых доходил до десятка километров в длину.

Работа была рассчитана на пару недель. Жили в вагончике.