Григорий Рутковский: Сон длиною в срок

Если ты из тех, кто решил встать на путь воровства, наркотиков, убийства или уже встал на него, если для тебя тюрьма – дом родной, выкинь эту повесть и никогда не бери ее в руки, пока не захочешь хоть что-то поменять в себе, стать человеком. Ничего сколь-либо интересного твоему интеллекту и сознанию ты в этой повести не найдешь: здесь нет постоянной грубой нецензурщины, здесь нет сцен насилия, так любимых вами и смакуемых до изнеможения и поросячьего визга. Для вас здесь нет ничего. Из-за таких, как вы, так как вас большинство, «мышиные камуфляжи» 4 4 Так называют сотрудников ФСИН России на воровском языке, языке А. У. Е. стали такими, какими стали, поддавшись вашим правилам игры, потому что управлять вами как стадом гораздо проще, чем просто думающими людьми, постоянно задающими неудобные вопросы: «Зачем и почему?» – как дети, ей-Богу. Они и сами не заметили, как превратились в погонщиков псов… в псинарне.

Эта повесть об эмоциях, чувствах, страданиях обычного человека, для которого душа, сердце, разум умирают в стенах грязно-зеленого или ядовито-желтого цвета, окруженного бесконечным количеством фигур правильной геометрической формы, умирают от самого факта нахождения в них, вне зависимости от условий: хороших или сравнимых с выгребной ямой.

Каждый человек может стать зэком, но не каждый зэк способен остаться человеком. Самое тяжелое – это остаться самим собой, потому что система в действительности нацелена не на исправление «преступника», а на его уничтожение как личности, индивида, превращение в хорошо управляемое «стадо». К сожалению, это факт. И ты борешься с этим, чтобы не превратиться в неиндивидуализируемую частичку тюремной массы, сохранив в себе самого себя, не давая поразить свою душу зарешеточной инфекции полного очерствения и ненависти ко всему и вся.

Очень много написано современных книг о пребывании людей в тюрьмах, но в большинстве из них описываются в основном физические страдания. Мой опыт пребывания в этих учреждениях немного отличается от описанных в книгах. Если говорить о физических страданиях, то, безусловно, в лучшую сторону, а что касается души, то совсем не уверен. Объясняется это просто: если человек страдает физически, то все его существо борется с этим недугом, отодвигая на второй план любые душевные терзания. Существует четко выраженный механизм борьбы с физической болью – мобилизация организма. Цель – победа над болью за счет активизации человеческих способностей. И именно это занимает все твое сознание, не оставляя место душевным мукам и страданиям. Инстинкты физического самосохранения берут верх. Это может быть больно, страшно, но при наличии воли это понятно во всех своих проявлениях. У тебя есть враг, и этот враг – внешний. С внешним врагом бороться можно и нужно, и это естественно для любого существа. Победишь ты этого врага или сдашься, зависит только от тебя, от твоих физических и волевых качеств. А вот когда у тебя нет внешнего врага, нет физических страданий, тебя мучает, сгрызает изнутри только внутренний враг – душевные страдания. Как и чем с ними бороться? Как сохранить душу, сердце, не остервенеть, сохранить веру в людей, в любовь, в дружбу, в порядочность? Вот когда понимаешь, что такое душевные силы! Ты либо способен сохранить душевную целостность, либо нет. Но, так или иначе, отсюда невозможно выйти тем же человеком, каким ты попал сюда. К сожалению, и я уже не тот… Но у тебя есть выбор: либо быть лучше, чем ты был раньше, либо катиться вниз, превращая свою жизнь в ад. Находясь здесь, самое тяжелое – сохранить не физическую целостность, а душевный стержень. Невероятно сложно не сожрать себя изнутри, не сгореть, сохранить рассудок и не начать ненавидеть жизнь, судьбу и себя.

Эта повесть о тех и для тех, кто стал зэком, но остался или хотя бы стремится остаться человеком. Эта повесть о боли, прежде всего души, которую испытывает обычный человек, попав сюда… в зарешеточное зазеркалье, и, конечно, о любви, ради и благодаря которой он живет, а не существует… даже вдали от самых близких для его сердца людей.

Узники, узницы, конвоиры, вертухаи, баландеры, хозбанда, мужики, козлы, смотрящие, воры, кумы, боры… Ощущение, что этот перечень никогда не закончится, ощущение, что этот перечень длиннее списка должностей государственной службы; ощущение, что все и вся в этой стране пропахло смрадом закостенелой лагерной жизни.

Двадцать первый век… Что изменилось? Были ГУЛАГом, остались ГУЛАГом… Даже не переоделись и не переобулись. Посмотрите на карту страны, в которой мы, граждане, живем… точнее, выживаем или существуем, как молекула кислорода в воде, без единого шанса вырваться. Посмотрите – все это один сплошной лагерь! Лагерь, построенный в СССР, лагерь, доставшийся нам вместе с долгами СССР, лагерь, пахнущий смрадом, ненавистью, потом, болью и смертью!