Наталья Бочка - Жёлтый билет. Три жизни, три дороги, три судьбы…

Девушка тихонько постучала и зашла в комнату. Хозяйка в черном домашнем платье расположилась на небольшом диванчике. С тех пор как она овдовела, всегда носила только черную одежду. Лицо в тёмных морщинах, маленькие глаза и заострённый нос. Тонкие синеватые губы точно в движении, словно произносят слова, то вслух, то шепотом. Грозно она глянула на служанку и встала с дивана. Она как будто собирала все свои силы, чтобы выпустить из себя череду ругательств. Вздохнула и начала:

– Ты – паршивая овца! Твои кривые руки уже испортили мне полдома! Больше ни минуты не позволяю оставаться здесь! Сейчас же, я приказываю тебе убираться вон из моего дома! Какая неблагодарная тварь! Портит мне имущество! Я не позволю тебе так поступать со мной! Ты ни копейки не получишь, слышишь, ни копейки! Ты – как и твоя мать, точно такая же безрукая и неповоротливая! Сказано – порода. Что мать, что дочь. Тьфу.

И она плюнула прямо на платье девушки.

Не этот плевок и не ругательства заставили покраснеть лицо Виолетты. Упоминание о матери, сейчас в этот момент, показалось ей особенно невыносимым. Она почувствовала, как подступили слёзы. Несправедливость слов хозяйки заставила проснуться и зашевелиться какое-то другое существо внутри Виолетты.

Графиня в своём гневном порыве подошла настолько близко, что чувствовалось её старческое дыхание и мелкие капли попадали на лицо девушки.

– Сказано, отродье. Эта чёртова семейка! Как я была доверчива и глупа, – она почти касалась носом, носа Виолетты, – как я могла впустить в дом, дочь этой потаскухи!

Рука Виолетты резко легла на горло графини, другая схватилась за ворот платья. Служанка тряханула щуплое тело хозяйки и сдавила пальцы на её горле.

– Если ты, старая карга, скажешь ещё слово – я убью тебя прямо сейчас.

В глазах графини в одно мгновение появился страх и она, вдруг стала жалкой и сморщенной.

– Ты, не посмеешь, – прохрипела она, – сейчас придут слуги!

– Да ни кто не придёт. Они все ненавидят вас и готовы убить хоть сейчас! Я помогу им избавиться от вас!

Но тут тщедушная вроде бы графиня извернулась и выскользнула из пальцев Виолетты. В тот же момент, она закричала так, что возможно даже на соседней улице слышали её истошный крик:

– Помогите! Убивают! Сюда! Сюда!

Виолетта выскочила из комнаты и след её из этого дома, очень скоро простыл.

Небольшой особнячок на улице Конной, со стороны смотрелся очень симпатично и несколько даже отличался от таких же уютных особнячков. Ярко голубые стены и белая отделка, выгодно выделялись на фоне остальных домов выкрашенных в цвета охры, бордо и зелёный. Дом этот некогда принадлежал княгине Паньковой, но после её смерти, наследники решили продать лишнюю недвижимость.

С тех пор принадлежит особнячок господину Чашечникову, что в высокой государственной должности состоит. Купил он его по случаю, когда острая необходимость заставила заинтересоваться недвижимостью. Заключалась эта необходимость в том, что в номерах, куда он наведывался с белошвейкой Аделиной Пушковой, раз или два, то ли что-то не так сказали, то ли посмотрели косо. От слов нехороших и взглядов, милый Котёночек как Илья Алексеевич ласково называл свою Адочку, сильно обиделся, надул губки и сказал что-то вроде того, что не мешало бы и домик свой заиметь.

Конечно, деньги немалые, но и Аделиночка, не простая девушка. До того на выдумки всякие способная, что перечить ей Чашечников не старался даже. По случаю удачному приобрёл для неё вышеупомянутый домик. Вот уж радости Котёночка не было границ. Илья Алексеевич благодарность целый месяц получал, умаялся.

Но потом, снова всё с расстановкой пошло, и влилась жизнь чиновника снова в свою колею. Дела государственные, безотлагательные. Дома супруга приёмы устраивает, тоже показаться нужно. Да на светских мероприятиях общественных побывать, чай не отшельник. Ну, а уж потом, после дел праведных и к Алелиночке, к Котёночку завернуть на ночку другую. Вроде как, в клубе на всю ночь за картами засиделся.

В самом начале этой любовной связи, бодрился Илья Алексеевич и со всем справлялся. Несколько лет пролетели, словно один прекрасный день. В этот период он, как-то уж слишком был всем доволен. И служба тебе денежная, и семья – дай бог каждому и Аделиночка, днём и ночью готова как полагается встретить. Поцелуями осыпать.

Но с некоторых пор, стал Илья Алексеевич за сердчишко придерживаться. То на службе проверка и от начальства сомнения в верной работе, то супруга с подозрениями на мозги накапает.