Алексей Шамонов - Лабиринт двухгодичника

Крепко обнявшись с Чухловым и обменявшись обещаниями писать друг другу письма, Игнат сел в вагон, и через минуту поезд медленно, словно нехотя, стал отходить от перрона.

Первым самостоятельным заданием Трофимова стало отвезти коменданту гарнизона рапорт командира части, в котором тот просил принять нерадивого солдата на гарнизонную гауптвахту. Своей «губы» в полку не было, а провинившихся солдат хватало.

Наказаний в виде нарядов вне очереди офицеры части применять не могли по той простой причине, что личного состава в дивизионах не хватало, поэтому солдаты и сержанты и так ходили в наряды через день: то на боевое дежурство, то в караул или дневальными, то по хозяйственной части или в столовую. Плюс к этому, поскольку в войсках ПВО не существует строительных батальонов, все работы, связанные с ремонтом, строительством, всевозможным благоустройством территории части, ложились на плечи всё тех же солдат.

С утра, узнав в канцелярии адрес комендатуры и расспросив дежурного по полку о том, как туда доехать, лейтенант, как был в полевой форме, отправился в город.

К этому моменту он прослужил в части уже почти полтора месяца, но повседневную форму ему до сих пор не выдали. Если верить начальнику вещевого склада – старшему прапорщику Зацепину, формы нужного размера и роста на складе нет, но на следующей неделе, согласно его заявке на окружной склад, её должны привезти. А вот парадной формы одежды и повседневной шинели не будет точно, их надо заказывать в городском ателье при военторге, обшивающем все воинские части, находящиеся в округе.

– Странно. У меня средний рост, обычное телосложение, самый распространённый размер ноги, единственное – головной убор должен быть чуть больше, чем у многих других, – недоумевал Трофимов.

– Поэтому и нет на складе, что у тебя такие распространённые параметры. Самые ходовые размеры быстрее всего расходятся, – невозмутимо ответил старший прапорщик.

Комендатура гарнизона располагалась в историческом центре Томска, куда можно было доехать от автовокзала на трамвае. Его маршрут пролегал через улочки старого города с ухоженными деревянными домами, украшенными резными разноцветными наличниками и замысловатыми, сложной формы карнизами, которые, подобно накинутой кружевной шали, опоясывали верхний периметр зданий.

Комендатура занимала двухэтажный особняк, принадлежавший до революции купцу первой гильдии Смирнову, сколотившему состояние на торговле золотыми и серебряными изделиями, изготовленными из намытого старателями на местных приисках драгоценного металла.

Пройдя по плохо освещённому просторному холлу с остатками когда-то позолоченной лепнины, Трофимов упёрся в широкую двухстворчатую дверь, с левой стороны от которой висела табличка «Канцелярия». Открыв дверь за массивную ручку с бронзовым набалдашником, лейтенант вошёл в просторный зал, через окно залитый ярким майским солнцем. У стены за письменным столом сидела женщина лет сорока, одетая в строгое тёмно-коричневое платье, и что-то интенсивно печатала на электрической пишущей машинке «Optima».

Трофимов поздоровался и спросил, указывая на дверь с надписью «Военный комендант гарнизона полковник Багиров В. Д.», у себя ли товарищ полковник. Увидев утвердительный кивок головой, Трофимов, сделав три шага, постучал и, не дождавшись ответа, под изумлённый взгляд секретаря распахнул дверь и шагнул внутрь.

За широким дубовым столом возле окна, почти полностью занавешенным от солнца тяжёлой портьерой, лейтенант увидел сидящего грузного человека лет пятидесяти в форме полковника, который мирно беседовал с расположившимся напротив него майором, положившим ногу на ногу и расслабленно облокотившимся на спинку стула. На столе перед полковником и майором стояли наполовину выпитые фарфоровые чашки с чаем и тарелочка с овсяным печеньем, с краю приютилась фуражка майора.

Трофимов всегда считал, что он воспитан достаточно неплохо, хотя происхождения был простого. Его отец работал инженером на военном заводе, а матушка заведовала экспедицией в крупном издательстве.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался лейтенант с присутствующими.

Не ответив на приветствие, полковник медленно, опираясь руками на подлокотники, поднялся из массивного кожаного кресла. По мере вставания его лицо и шея приобретали розовый оттенок.

– Товарищ лейтенант, выйдите и зайдите как положено! – громким, свинцовым голосом, выделяя интонацией каждое слово, отчеканил полковник.