Галина Маркова - Ах, Таня, Танечка. Интересная история учительницы истории

– Что вы сказали сейчас, Татьяна, – спросил ее Петр Петрович.

– Я сказала: «Милый Петр Петрович, как я благодарна вам за эту поездку!»

– Спасибо и вам, Танечка, за приятную компанию, – и он поцеловал ей руку.

Рыбы наловили так много, что едва все вошло в холодильники. Была отменная уха и жареная рыба. Татьяна не очень разбиралась в рыбе, но рыба была такая свежая, что все блюда были прекрасны. Еще был салат из морской капусты и крабы…

К ночи Татьяне стало очень плохо, видно, что она переусердствовала в еде, такой непривычной для нее.

А ведь Людмила уже составила ей гороскоп, и предупредила ее, что у нее очень нежный желудок, и вообще все пищеварение, и как нужно опасаться здесь отравления, именно рыбой. Но эти замечания потонули в памяти Татьяны, поскольку Людмила дала интересную жизненную панораму Татьяны, настолько заманчивой, что о рыбе она совсем забыла.

А, сейчас, вечером Татьяна страдала и говорила себе:

– Да, я замечала это не раз, что пищеварение не очень хорошее… Действительно, астрология верная наука.

Ничто ей не помогало. На ее стоны пришла Людмила. Их номера были соседние, и они успели с ней подружиться лучше всех остальных. Людмила сказала:

– Таня, послушай меня! Ты разве не читала статью в газете «Труд» о моем муже?

– Даже не слышала, хотя у нас работают любопытные женщины.

– Как, не слышала? Статья называлась: «Евгений, помоги мне!» Многие снимали копии. И все газеты « Труд» исчезли вмиг.

– Нет, нет, не читала. Но я уже не могу терпеть, мне стало очень холодно, укрой меня, Людмила. Пожалуйста! Людмила, – помоги мне. Пожалуйста!

– Таня, я тебе серьезно говорю, произнеси: «Евгений, помоги мне!»

Таня едва смогла повторить: «Евгений, помоги мне!», и скоро некая теплая волна заставила ее сеть, и очень нежное тепло стало разливаться по всему телу, ушли судороги, пробегавшие по телу. Самое главное, исчезла паника, и Таня чувствовала, как нежные и сильные мужские руки охватили ее всю. И слышались слова:

– Таня! Танечка, Я так давно искал такую женщину, такую беленькую красавицу и умницу!

Как ей после рассказывала Людмила, Татьяна своими руками стала обнимать себя и гладить и даже целовать свои руки…

– Людмила! А ты не слышала никаких слов?

– Нет, не слышала… Ничего не слышала, а что были какие- то слова? Но откуда, кто мог их произносить?

Татьяна не стала ей говорить того, что слышала:

– Это я, Евгений, Танечка моя! Я полюбил тебя, как только увидел тебя рядом с Людмилой, вы такие разные, и ты лучше ее! Ты такая душевная и отзывчивая. Я буду помогать тебе отныне и всегда…

Уже на другой день жизнь Татьяны наполнилась красками и поэзией. Она водила детей к морю. Дети убегали вперед, оставляя Таню, а из ее уст лилась музыка слов стихов Алексея Толстого:

«Средь шумного бала, случайно», – и она кружилась в вальсе

«В тревоге мирской суеты» — она прилагала руки к сердцу

« Тебя я увидел, но тайна» — она широко раскрывала глаза. и подносила ладонь к глазам.

«Твои покрывала черты», — и в это время легкий ветер касался плеч Татьяны, как нежный любовник, и она, желая еще ласк от ветра, повторила:

– Твои покрывала черты!

Девочка, что шла рядом с ней, спросила:

– Какие черты?

– Иди, дорогая, догоняй Наташу!

Татьяна стала продолжать снова, чтобы снова теплый ветер обдал ее своей нежностью, она пела:

Последние слова она пропела довольно громко, так, что догонявший ее Владимир сказал:

– Да, вы уже играющий вал увидели? Нет, я, конечно, шучу, но у вас появилась такая задумчивость и очень нежная меланхолия.

– Да, у меня такое впервые, наверное, вы так влияете на меня, Володя!

Она сказала так специально нежно и протяжно, потому, что эти слова относились к мужчине. А ей так хотелось живого теплого мужского внимания.

Муж, Евгений, не писал, не звонил. Да он уже и не произносил давно слов нежной любви, хотя много пел дома романсов. Татьяне пришлось многие из них запомнить, а сейчас они согревали ее. Но ее слова, все-таки, Володю смутили, и стал догонять ребят. Татьяна зашла в воду и стала говорить с Нептуном, этим властителя грез и океана, о котором на последней лекции говорила им Людмила: