Галина Вольская: Мы из прошлого века. Невыдуманные истории

Корректор Татьяна Дайнеко

Дизайнер обложки Валентина Гредина

© Галина Вольская, 2019

© Валентина Гредина, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-3321-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Спрашивают иногда – когда я начала писать. Да вот как научилась, так и начала! Шутка, конечно. Начиналось, как у многих девочек, с заветных записных книжек, тетрадок, куда переписывались понравившиеся фразы, слова песен, стихи, порой короткие отрывки из книг, здесь же – вырезанные из журналов фотографии любимых артистов, сценки, какие-нибудь рисунки.

Желание разобраться в своих чувствах, рассказать об этом самой себе появилось у меня, когда впервые стала ходить на свидания с мальчиком в пятнадцать лет. Мальчик не очень нравился, мы с ним были слишком разные, но он очень активно добивался моего внимания, и почему-то не получалось оборвать окончательно все отношения с ним. Об этом и писалось на первых страничках дневника. Писалось неумело, зачеркивалось, исправлялось. Я перечитывала написанное, удивлялась своей глупости, пыталась переписать. Потом переписывать перестала, оставляла все, как есть, разве что добавляя пояснения в следующих записях. Склонность к наблюдению за людьми, обдумыванию их и своих поступков была, наверно, с рождения, множество прочитанных книг этому способствовало.

Стихи я в дневники записывала редко, для них была отдельная тетрадка, но понравившиеся отрывки из книг, вырезки, открытки, рисунки иногда включала. Тетрадки заполнялись не очень быстро, третью тетрадку я вела, уже учась на третьем курсе университета. Каждая из тетрадок имела свой подзаголовок, первая называлась «Ищу», вторая – «Нашла!», третья – «Я живу!!!». Хотелось жить именно так, с тремя восклицательными знаками, жадно упиваясь жизнью, используя каждую минуту для совершенствования, узнавания нового. И вроде бы все складывалось, как надо: интересная учеба, занятия легкой атлетикой, большая любовь, книги, театры, живопись. И вдруг все оборвалось на самой высокой ноте, выяснилось, что тот, кого я считала любимым и единственным, меня не любил, у него я была не одна. Ему была нужна физическая близость, он получал ее в другом месте, а все мои возвышенные мечты и фантазии его не слишком интересовали. Но что-то и во мне его продолжало привлекать, тем более та женщина вскоре стала ему изменять.

Окончились наши отношения достаточно печально для меня: разочарование, глубокая депрессия, попытка самоубийства, чуть не бросила университет в конце четвертого курса. В середине четвертого дневника длительное молчание, цитата из Ричарда Баха большими буквами: «ЧЕЛОВЕК, ПОМОГИ СЕБЕ САМ!», потом новые записи и подзаголовок этого дневника: «А знаешь, все еще будет…»

Другие подзаголовки я так четко не помню, их было много. Новые влюбленности и увлечения, новые разочарования, новые друзья. Окончила университет, стала работать. Семейная жизнь так и не сложилась, двоих сыновей с разницей в возрасте двенадцать лет я растила одна. Конечно, мальчикам не хватало отцов, они спрашивали о них, я обещала ответить на их вопросы, когда они будут постарше. Ну не показывать же им дневники, где так много сомнений, метаний, переживаний, возможно, губительных для не-сложившегося маленького человечка.

Первую повесть с названием «Тебе, мой сын» я написала для старшего сына, отдала ему в шестнадцать лет. А тут и второй сын подрастает, надо бы и ему объяснять, но началась перестройка – не то, что на объяснения, даже на обычные разговоры времени не стало. Работала до изнеможения, чтобы прокормить и одеть детей, дать им образование. Но время хотя бы для коротких записей в дневниках все-таки находила.

Тетрадок набралось уже двадцать штук. Разноцветные общие тетради, в основном по девяносто шесть листов, вобравшие в себя около тридцати лет жизни, а если считать и детские воспоминания, записанные здесь же, то и все сорок пять. Уникальный, неповторимый опыт, ведь каждый человек уникален и неповторим. А здоровье из-за непосильной работы все хуже, вряд ли удастся все это обработать, как мечталось. Неужели все пропадет?

У одной из бывших сотрудниц дочка – профессиональный журналист, может быть ей будут интересны эти тетрадки? Поговорила с сотрудницей, та сообщила, что у дочери еще и свекор – член Союза писателей, дала мне почитать одну из его книг. Книга мне понравилась, я предложила сотруднице показать ему сначала несколько первых тетрадок. Она показала, попросила принести и остальные, я принесла. Условие было только одно – вернуть тетради хотя бы через несколько лет, когда закончится работа.